Недавно мы писали о том, как врач с российским образованием может устроиться на работу в других странах. Теперь же рассмотрим, как это происходит в Турции на примере росcийского врача Елены Зюльфюкяр (Elena Zülfükar), которая смогла подтвердить диплом и сейчас работает в ковидном госпитале.
Добро пожаловать, Елена! Хотелось бы изначально поблагодарить Вас за то, что согласились на интервью и дали обратную связь, учитывая Ваш напряженный график и работу в стационаре с пациентами с коронавирусной инфекцией.
– Добрый день, я буду рада осветить происходящую ситуацию, будучи здесь и сейчас, с того ракурса, который раскрывается мне как врачу, имеющему непосредственное отношение к диагностике и лечению пациентов, страдающих коронавирусной инфекцией.
В таком случае, приступим к нашим вопросам. Итак, первый вопрос – из какого Вы города?
– Я из России, а мой родной город – это Пенза.
Какой вуз вы оканчивали?
– Пензенский государственный медицинский университет. По специальности «Лечебное дело». После окончания вуза я осталась жить в России и поступила в интернатуру на кафедру «Пропедевтика внутренних болезней», которую я успешно окончила.
Какова была Ваша дальнейшая судьба?
– Была череда переездов, после которой я окончательно переехала жить в Турцию. И вот порядка 6 лет я уже живу тут.
Можем ли мы узнать, почему же Вы решили переехать?
– Причина переезда была не в карьере. Я переехала из-за семейных обстоятельств, так как вышла замуж в Турции. Проблем с карьерой в Пензе у меня не было, даже наоборот, перспектив было больше, так как я окончила вуз с красным дипломом, чем я вовсе не хвастаюсь, но для полноты картины стоит учесть и этот факт.
Также я окончила интернатуру и собиралась продолжить повышение своей квалификации, поступив в аспирантуру, чего, к сожалению, не произошло, собственно, по причине переезда, поэтому я не могу сказать, что изначально для меня переезд был со знаком плюс в плане медицинской карьеры.
Подрабатывали ли Вы фельдшером или медсестрой, проходя обучение в интернатуре?
– Да, конечно, как и многие, я подрабатывала, параллельно обучаясь в интернатуре.
Отлично, это важный вопрос для понимания того, были ли Вы знакомы непосредственно с практической составляющей в работе с пациентами, находясь в России. Итак, Вы переехали и каковы были Ваши дальнейшие действия на пути к реализации себя как врача?
– Документы я подавала, уже будучи гражданкой Турции. Подала я их приблизительно осенью 2017 года, рассмотрение документов заняло порядка 10-11 месяцев, и экзамен СТС у меня был уже через год после подачи документов. Экзамен я сдала успешно с первого раза, после чего я была отправлена работать в провинцию. На самом деле, на тот момент был сдан и экзамен ТУС, но так как я проходила как гражданка Турции, были выдвинуты такие условия.
Насколько я наслышан, иностранцам легче сдавать эти же экзамены, для них предоставлены другие рейтинги, то есть почему Вы не выбрали этот вариант ?
– Да, легче, но, насколько я знаю, с 2017 года вступили в силу изменения, согласно которым граждане Турции, у которых есть второе гражданство и которые, используя его, подают документы как иностранцы, совершают противозаконные действия, и их резидентура аннулируется. И имевшиеся риски того не стоили.
Да, полностью с Вами согласен, я сам за легальность и считаю подобные действия недопустимыми. А что насчет работы в провинции? Вы должны были отработать определенный срок? Как все это происходило?
– Я работала в провинции на общих правах, равно как турецкий врач, никаких поблажек не было. Срок зависит от локализации и может составлять от 1 года до 2,5-3 лет, то есть Турция поделена на 6 зон и, например, в крупных городах, в том же самом Стамбуле, срок может составить и 2-3 года, а если говорить об отдаленных, приграничных зонах, где имеются определенные риски, то срок составит примерно год.
Также задам волнующий многих довольно щепетильный вопрос, который касается зарплат врачей в Турции. Можно ли немного подробнее?
– Знаете, довольно сложный вопрос, так как, если говорить о зарплате врачей в России, то можно сказать о приблизительно средней цифре зарплаты врачей, работающих в регионах и в крупных городах. Но что касается Турции, здесь все иначе, здесь очень варьируются зарплаты врачей в зависимости от локализации и статуса врача. Зарплата может составлять как 3500 ТЛ, так и достигать таких вершин, что только налоговые отчисления будут составлять около 1 миллиона ТЛ в год.
Относительно врача приемного отделения могу сказать, исходя из личного опыта, что врач в провинции получает зарплату гораздо больше, чем врач резидентуры в Анкаре, но, конечно же, врач узкой специальности будет получать больше даже в крупных городах, по сравнению с тем же врачом приемного отделения из провинции, но меньше, чем узкий специалист в провинции. И еще важный момент: у врачей-иностранцев зарплаты несколько ниже, чем у турецких врачей, и это стоит учитывать.
Насколько мне известно, у врачей и членов их семей есть государственная страховка, которая покрывает определенные расходы, так ли это?
– Да, такая страховка есть, но она покрывает далеко не все виды лечения. И также, если обратиться в частный сектор, предоставляют скидки и нужно будет только доплатить определенную часть из всей суммы.
С этим разобрались! Хотелось бы вернуться к Вашему обучению и узнать, на каком году обучения в резидентуре Вы сейчас находитесь?
– У меня сейчас первый год обучения в резидентуре.
А отразилась ли вся эта ситуация с пандемией на вашей клинической практике?
– Да, несомненно, я на протяжении года работаю в контакте с коронавирусными больными, и, знаете, это неповторимый опыт, и я стараюсь позитивно относиться и извлекать максимум пользы из сложившейся ситуации. Я научилась тому, чему, пожалуй, в условиях нормальной жизни, возможно, пришлось бы обучаться длительное время. Сейчас мое обучение проходит в отделении акушерства и гинекологии, и в сложившихся условиях я уже реанимирую пациентов практически с закрытыми глазами.
Да, такое может встретиться в работе любого отделения, и, безусловно, это опыт на всю жизнь. Знаете, Елена, довольно часто слышу о некой дедовщине по отношению к студентам на первых порах резидентуры, например, задают непомерное количество заданий и нагрузка бывает колоссальной. Сталкивались ли Вы с подобным и как можете это прокомментировать?
– Многое зависит от того, в какой коллектив ты изначально попал. Я пока стажировалась, видела в некоторых клиниках действительно такие истории и отношение прям дедовщина дедовщиной. Многое зависит от клиники, руководителей и от того, как ты изначально себя поставишь.
Вы проходили интернатуру в России и сейчас проходите резидентуру в Турции, скажите, пожалуйста, каковы принципиальные различия в обучении по данным программам в этих странах?
– Принципиально важное отличие – практика. Здесь больше практики, так как я работаю в столице, здесь такой поток, что мы просто не успеваем за пациентами. Очень большой объем работы, и это, на самом деле, большой плюс в плане того, что за 4 года можно набраться достаточного опыта, чтобы затем быть компетентным специалистом.
Это здорово! Но почему Вы решили выбрать акушерство и гинекологию? Такой резкий переход из терапии в хирургию, с чем это связано?
– Это связано со спецификой лечения внутренних болезней в Турции, которую я наблюдала во время шестимесячной стажировки, о чем я также писала в своем блоге. Если честно, я надеялась увидеть то же самое, что происходит в России.
Но после того как я увидела, что в Турции неэкстренных хирургических больных кладут в отделение внутренних болезней, я была к этому эмоционально не готова. Также я морально устала от того, что ты лечишь-лечишь, но, так как это хроника, ты не вылечиваешь абсолютно ничего, и я решила, что нужно пойти работать руками, и мне это все-таки нравится больше.
Исходя из Вашего опыта, отношение к женщинам в сфере медицины в России и здесь, в Турции, как-то разнится?
– Если в России в том же самом вузе, где я училась, 80% – это представительницы прекрасного пола, и только остальные 20% – это мужчины, тут все совсем наоборот. Здесь, в принципе, в любой сфере больше мужчин, и медицина – это не исключение.
Так вот, когда я пришла в хирургию в коллектив, где преобладают мужчины, ко мне было предвзятое отношение, что я могу не справиться с этой нагрузкой и убегу в терапию, однако когда ты доказываешь, что ты способен осилить эту работу, несмотря на гендерное различие, к тебе начинают относиться с уважением и вся предвзятость исчезает. И даже более того, отношение здесь мягкое, по сравнению с отношением в России.
А что Вы можете сказать относительно национализма в отношениях врач-врач и пациент-врач. Сталкивались ли Вы с подобным?
– Сама я лично не сталкивалась с этим, но в отношении некоторых других врачей, да, видела такое. Не могу сказать, было ли это из-за личного отношения к человеку или потому, что человек иностранец, сказать сложно.
Расскажите, пожалуйста, какова ситуация с COVID-19 на данный момент?
– Хорошо, только я буду говорить о ситуации в столице, а не в Турции в целом. Ограничения, которые были введены в декабре и действуют по сей день, действительно, принесли положительные результаты, пациентов стало меньше. Спад идет, и это не может не радовать. Но я опасаюсь того, что с отменой ограничительных мер и комендантских часов пойдет обратная реакция и, возможно, какая-то вспышка снова будет.
Будут ли проводиться какие-то экспресс-тесты на определение уровня антител?
– У нас в системе имеются данные о том, перенес ли человек коронавирусную инфекцию, когда были сданы последние мазки и результаты различных исследований крови и снимков легких, на которые мы будем ориентироваться. Экспресс-тесты дают до 15% ложноположительных результатов, поэтому они применяться не будут. Также прививки не будут делаться всем желающим поголовно, будут группы исключения, наподобие беременных, кормящих.
Что скажете относительно лечения? Каковы турецкие протоколы, например, если взять пациента с со среднетяжелым течением?
– Несмотря на то, что я училась в России и как-то более лояльно отношусь к российской медицине, к сожалению, российские протоколы мне не нравятся, но это чисто мое мнение. Турецкие протоколы мне нравятся больше, они какие-то более четкие и более направлены именно на тяжесть течения заболевания. Если у пациента средняя степень тяжести, то назначаются антикоагулянты, дексаметазон/преднизолон, кислородотерапия и цитостатики в зависимости от конкретного случая.
А сами Вы привиты?
– Нет, я не привита, но только потому, что нет прививок и через пару дней будет завоз. Сотрудникам прежде проверят уровень антител, и исходя из этого будут решать вопрос о прививке.
А рекомендуете ли Вы прививаться другим?
– Знаете, я считаю, это дело каждого. В целом, я за прививки. Но надо помнить, что, принимая решение, вы принимаете его не только за себя, но и за свое окружение.
До переезда в Турцию приезжали ли Вы сюда ранее? И проходили ли Вы какие-нибудь стажировки?
– Да, я была в студенческие годы в Стамбуле, проездом в Аланье, но стажировки, к сожалению, не проходила. Но, безусловно, хотела бы, еще будучи студенткой поехать на стажировки и увидеть зарубежную медицину изнутри. И мой совет всем тем, кто может себе это позволить: не упускайте свой шанс!
Можете ли Вы, будучи в резидентуре, писать научные статьи?
– Да, конечно, мы пишем научные работы, и к выпуску у нас должны быть несколько публикаций и одна диссертационная работа.
Даже так, а вот чтобы получить степень доцента, что необходимо?
– Для этого была разработана специальная балльная система и необходимо наработать определенное количество баллов, чтобы получить категорию. Баллы даются за публикации, за выступления на конференциях, ведение клиники. Затем собирается комиссия и решают, можешь ли ты стать доцентом.
Все довольно непросто. Ну и последний вопрос, довольно философский, но я не могу его не задать. Карьера или семья?
– Вопрос действительно сложный, я даже затрудняюсь на него ответить. Не хочу вводить себя в ранг карьеристов, но с пандемией и с изменениями в работе, конечно, на первое место вышла именно работа, потому что я не могу бросить пациентов. Такая стандартная ситуация, что некому дежурить и если ты не выйдешь, то не выйдет больше никто. Ты бросаешь семью и идешь работать.