Ситуация вокруг иранской атомной программы ушла с первых полос мировых СМИ. Президент США Джо Байден, несмотря на предвыборные обещания, не сумел вернуться к ядерной сделке с Тегераном, на фоне отсутствия прогресса уменьшился и интерес мировой общественности к этой теме.
В то же время различные стороны время от времени напоминают о проблеме и высказывают свое беспокойство. Так, в середине июля обеспечить мирный характер ядерной программы призвали Иран, Саудовская Аравия и Турция. О своей «твердой решимости не допустить создания Ираном ядерного оружия» заявляли также члены НАТО по итогам саммита в Вильнюсе. Все это не говоря о регулярной тревожной риторике со стороны Израиля.
Более того, в июне нынешнего года американская пресса опубликовала информацию о том, что вместо ядерной сделки вот-вот может быть подписано временное соглашение между США и Ираном по атомной программе. Впрочем, уже к концу июня американский госсекретарь Энтони Блинкен заверил общественность, что «никакое соглашение в ближайшее время не просматривается».
При этом Иран продолжает обогащать уран и, очевидно, не стоит на месте в технологическом плане. Так может быть, мировые СМИ преждевременно убрали соответствующие новости с первых полос? Насколько тревожными могут быть последние успехи Тегерана в вопросе ядерной программы?
Как близко к бомбе?
Как отметил в интервью TRT на русском независимый военный эксперт Юрий Лямин, иранская атомная промышленность сильно продвинулась вперед после выхода США из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) в 2018 году. «Иранские мощности по обогащению урана уже превысили те, что были до ядерной сделки, но с применением меньшего количества центрифуг», — рассказывает он.
По словам эксперта, добиться этого удалось «за счет установки каскадов иранских центрифуг новых поколений, производительность которых в разы выше, чем у иранских центрифуг 1-го поколения». «В случае принятия политического решения на высшем уровне, промышленность может в очень сжатые сроки произвести необходимое количество оружейного урана для первых ядерных зарядов», — полагает Лямин.
В то же время старший научный сотрудник института ООН по исследованию проблем разоружения Андрей Баклицкий считает, что точный ответ на вопрос, как близок Иран к созданию ядерного оружия, дать невозможно. «У Ирана достаточно обогащенного урана и мощностей для обогащения, чтобы получить материал, необходимый для создания ядерного оружия в течение нескольких недель, — рассказал он TRT на русском. — Но кроме делящегося материала для создания оружия нужно много других компонентов, и мы не знаем, ведется ли над ними работа, и если да, то на каком уровне она находится».
Иными словам, речь может идти как о нескольких месяцах, так и о годах. «В целом, консенсус экспертов и разведсообщество все еще сводится к тому, что Тегеран пока фокусируется на производстве ядерного материала, которое прямо не запрещено», — резюмирует Баклицкий.
Средства доставки и прозрачность
Одним из важных вопросов в отношении Ирана остается его ракетная программа. В частности, зачем Тегерану создавать баллистические ракеты, если не для потенциального использования их как доставщиков ядерного оружия.
Как отмечает Лямин, Иран еще в 2000-х достиг возможности создавать средств доставки ядерного оружия на базе баллистических ракет средней и меньшей дальности. «За последнее десятилетие иранская военная промышленность работала в первую очередь над обеспечением больших точности и массовости новых и модернизированных ракет», — рассказывает эксперт.
Однако именно работа над точностью может косвенно свидетельствовать о том, что речь не идет о создании ядерного оружия. «Для ракеты с ядерной боеголовкой очень высокая точность не требуется, как и массированность их применения», — подчеркивает Лямин.
Таким образом, ни прямых, ни косвенных свидетельств о том, что Тегеран достаточно близок к обладанию ядерным оружием, у специалистов пока нет. Однако насколько мы вообще можем доверять поступающей из Ирана информации о ядерной программе?
Как отмечает Баклицкий, Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) продолжает контроль за иранским ядерным досье в рамках соглашения о гарантиях и проверяет данные, которые предоставляет Тегеран. «Доступ все еще достаточен для того, чтобы иметь хорошее представление о состоянии иранской ядерной программы, — рассказывает он. — Не похоже, чтобы Тегеран пытался скрывать свою текущую деятельность».
Но у экспертного сообщества нет особых сомнений, что до 2004 года в Иране была военная ядерная программа. «У МАГАТЭ все еще есть ряд незакрытых вопросов к Ирану в отношении прошлой деятельности. Например, в том, что касается обнаружения частиц урана на ряде площадок», — обращает внимание Баклицкий. Однако спорные вопросы, судя по всему, относятся только к деятельности до 2004 года, отмечает эксперт.
США и Израиль
Даже если Иран не идет по пути создания ядерного оружия, наращивание мощностей его атомной программы само по себе вызывает беспокойство многих внешних сил. На текущий момент две страны активно стремятся затормозить ядерный прогресс Тегерана: США и Израиль. Так, израильские спецслужбы регулярно проводят диверсионные атаки на территории Исламской республики: ликвидации ученых, взрывы на ядерных объектах, кибератаки.
Как отмечает Лямин, такие диверсии тактически могут временно замедлить развитие иранской атомной программы. «Стратегически они ведут к тому, что Иран вкладывает в нее еще больше усилий, дублирует или расширяет узкие места, переносит все больше производств в хорошо защищенные подземные объекты», — объясняет он. Как результат, программа продолжает развиваться и становиться менее уязвимой даже к возможным крупным военным операциям против нее.
Попытки США решить вопрос дипломатией казалось принесли свои плоды в 2015 году, когда была подписана ядерная сделка. Однако после одностороннего выхода из нее Дональда Трампа восстановить соглашение не удается. Как результат Вашингтон ищет возможность заключить хотя бы временное соглашение. Но может ли оно как-то изменить ситуацию? Баклицкий настроен скептически: «Мы не только не знаем точных деталей промежуточного соглашения, но и не знаем даже, существует ли оно на самом деле».
Согласно утечкам в СМИ, временное соглашение предполагает снижение уровня обогащения урана Тегераном в обмен на снятие части санкций и доступ Ирана к части замороженных финансовых активов за рубежом. «Это не решит основополагающую проблему, но может помочь избежать кризиса и сделать ситуацию менее острой, пока страны ищут способы ее решения», — заключает Андрей Баклицкий.