Люди vs энергоносители
85% газа и 15% нефти России добываются на территории проживания малочисленных коренных народов. В результате добычи ежегодно уничтожаются до 6% пастбищ. Политика алкоголизации населения привела к тому, что некоторые народы находятся на грани вымирания, насчитывая, по данным официальных переписей населения, несколько десятков человек.
Политика агрессивной добычи ресурсов уничтожает хрупкую экосистему и наносит смертельный удар по коренным обитателям. Всего в Российской Федерации официально зарегистрированы 47 малых и коренных народов (данные за 2010 год). Сейчас же народов осталось 46, так за десятилетие полностью исчезли жившие на Камчатке алюторцы.
Интенсивная разработка месторождений полезных ископаемых и индустриализация негативно повлияли на жизнь народов Севера и Дальнего Востока. Совершенно неработающая правовая база делает этих людей бесправными наблюдателями гибели своих этносов.
Как может община численностью в несколько сотен, даже тысяч человек противостоять таким гигантам, как «Газпром», «Сургутнефтегаз», «Норникель», «Первая горнорудная компания», ООО «Гекон» и другим? Когда на кону стоят миллиардные контракты и власть, исчезновение этноса, о котором мало кто знает, совсем не преграда.
Помимо алкоголизма и нищеты, еще одной проблемой коренных народов является изменение климата. Их культура и образ жизни тесно связаны с окружающей средой и природными ресурсами. Коренные народы зависят от оленеводства, рыболовства, сбора дикоросов, охотного промысла.
Изменение погоды угрожает их продовольственной безопасности. К примеру, мягкие зимы с оттепелями образуют на снегу корку, которая мешает добраться оленям до ягеля, а отсутствие полноценных пастбищ становится причиной сокращения поголовья.
Жизнедеятельность малых и коренных народов совершенно не наносит ущерба ни одной существующей экосистеме. Первыми от глобальных изменений климата в результате действий человечества страдают именно они, причем совершенно незаслуженно. По факту, именно они всеми силами пытаются восстановить обратно хрупкий экобаланс, но результат этой схватки предрешен не в их пользу.
Главная ценность – люди
Российский премьер-министр Михаил Мишустин в 2020 году подписал постановление, согласно которому Реестр коренных и малочисленных народов теперь входит в состав системы мониторинга межнациональных и межконфессиональных отношений. Структурой, ответственной за этот мониторинг по отслеживанию и поиску экстремизма, является ФСБ.
Целью данной системы было заявлено якобы избавление коренных народов от постоянной унизительной необходимости подтверждения и доказательства своей национальной идентичности. Но, учитывая выбор для контроля структуры спецслужбы, очевидно, что дело в другом.
Поголовный учет малых народностей, который ведет ФСБ, не может быть не чем иным, как списком потенциальных «экстремистов», хранящимся в недрах лубянского ведомства. Его существование начинает напоминать китайскую систему учета уйгуров, которую справедливо сравнивают с геноцидом.
Техногенная катастрофа на ТЭЦ-3 Норильско-Таймырской компании (НТЭК, дочерняя компания ГМК «Норильскникель»), в ходе которой разлилось 21 000 т нефтепродуктов, в результате чего общая площадь загрязнения составила 180 000 кв. км, в первую очередь ударила по проживающим там коренным жителям. По факту, именно коренной народ долганы, населяющий полуостров Таймыр, первым забил тревогу и оповестил мир о происходящем.
Реестровая ловушка
В протестных акциях активно принимали участие представители коренных народов, которыми станет гораздо проще управлять, отслеживать и контролировать с помощью нововведения. С другой стороны, еще одним методом шантажа может быть исключение из реестра неблагонадежного аборигена: сегодня ты алеут, а завтра уже непонятно кто.
На основании Реестра выдаются разрешения на охотничье оружие, лицензии на охоту, рыбалку, отстрел дикого пушного зверя, который является не только едой и одеждой, но и строительным материалом (кочевники живут в юртах из шкур животных), и, если ты исключен из Реестра, то продолжать привычный образ жизни, и без того небезоблачный, не преступая закон, тебе станет гораздо сложней.
В современном мире, если он, конечно, придерживается принципов демократии, свободы слова и верховенства права, люди могут распоряжаться своей жизнью совершенно свободно. Но не коренные и малочисленные народы в России. Если абориген прекращает вести свой традиционный образ жизни, заниматься промыслом, добывать пищу историческим способом, жить в национальных жилищах и покидает территорию, то доказать свою этническую принадлежность сложно и долго.
Вот тут разделение на «тундровиков» и «асфальтников» очень выгодно государству. Человека ставят перед выбором: либо живи традиционно и к тебе нет вопросов, либо уезжай, получай образование, строй карьеру, будь свободен в своих планах и целях, но будь готов к тому, что доказывать свою этническую принадлежность будет крайне проблематично, а не подтвердивший ее человек автоматически теряет право на пользование правами и льготами коренных народов. Что фактически является нарушением базовых прав человека, а также подписанных Россией международных конвенций и договоров о защите прав меньшинств.
Так, к примеру, в Мурманской области родителей ставят перед фактом, принудительно забирая их детей на учебу в школы-интернаты, откуда они уже не возвращаются домой, выбрав другой путь. Дилемма в том, что не отдать детей – нарушить их право на образование, с возможностью даже потери родительских прав. Отдать же – впоследствии вероятная причина отказа им в правах коренных жителей. Проще говоря, государство делает предложение, от которого невозможно отказаться.
Конечно же, Российская Федерация не одинока. Подобные списки есть во многих государствах, включая Соединенные Штаты и Канаду. Правда, в этих странах создание подобных реестров преследует несколько иные цели.
Формируются они самими представителями народностей, а не спецслужбами. Если на земле коренных обитателей ведутся работы по добыче полезных ископаемых или там находится какое-либо производство, то представители аборигенов становятся акционерами, что позволяет хотя бы отчасти компенсировать потери, наносимые вторжением техногенной цивилизации в дикую природу.
Вернемся к РФ. Если в период завоевания Сибири, Крайнего Севера и Дальнего Востока необходимо было физически уничтожать аборигенов, чтобы захватить их земли, а в период освоения – принудительно переселить или целенаправленно споить целые народы, то на современном этапе достаточно объявить человека, а то и целый этнос экстремистами. Если для начала второй чеченской войны можно было пожертвовать несколькими жилыми домами и рядом назойливых журналистов, то ради миллиардных прибылей власть не остановится ни перед чем, а уж перед приписыванием экстремизма оленеводам и подавно.
Вызывает восхищение тот факт, что в условиях практически выживания и борьбы за существование с государством и крупными добывающими корпорациями малочисленным и коренным народам все же удается сохранять свою аутентичность, язык, промыслы, все, что составляет духовный стержень народа.
Их культура самобытна и уникальна. Она сохраняет первобытное единение с природой, которая выстраивается в хрупкую экосистему, в которой нет ничего лишнего и каждый элемент взаимосвязан и взаимозависим.
В заключение важно подчеркнуть тот факт, что государственная программа поддержки малых и коренных народов Крайнего Севера, Сибири и Дальнего Востока в первую очередь ориентирована не на их поддержку как самобытных этносов, а на полную интеграцию в современное российское общество взамен на утрату своей исторической памяти и отказ от положенных им государством льгот.