Казалось бы, курс рубля изменчив, словно женское настроение. Его волатильность уже давно перестала удивлять, а причины, из-за которых это происходит, вряд ли получится перечислить. При этом доллар мы всегда рассматриваем как константу, подобно мере длины. Если привязать курс национальной валюты к доллару, как, например, в странах персидского залива, или искусственно занизить в разы, как в Китае, то цены будут стабильными. Правда, только до тех пор, пока у США все хорошо.
Однако планомерный отказ России хранить свои резервы в долларах стало следствием ряда причин. Добыча ископаемых в масштабах мировой экономики гарантируют ей приток ликвидности, вне зависимости от их стоимости на мировых рынках, так как цены внутри России зависят скорее от того, насколько глубокая переработка сырья на внутреннем рынке – а потому экономика страны зависит от уровня технологического развития, а не наличия иностранных валют в резервах.
Для России существуют также и санкционные риски, из-за чего страна взяла курс на импортозамещение. Американцы уже вводили санкции против российских суверенных долгов (хоть и ограниченные), которые эмитирует минфин, Банк России и ФНБ, из которого и собираются вывести все доллары, заменив часть золотом, а другую – евро и юанем. Но тяга к суверенитету во всех сферах жизнедеятельности связана не только с политическим давлением. Вопрос, возможно, куда шире.
Так, после грузинских событий 2008 года и развертывания военных баз Штатами в Восточной Европе в России было принято решение модернизировать войска, на что было выделено 21 триллион рублей на последующие 10 лет. Одновременно с этим чуть позже страна взяла курс на строительство инфраструктурных проектов и развития энергетики. Ныне экономика России держится на топливно-энергетическом, военно-промышленном и сельскохозяйственном комплексах. В совокупности с низким госдолгом, крупнейшими резервами и золотым запасом страна больше похожа на государство, которое готово вести длительную и изнурительную войну. Именно из-за этого российская экономика оказалась устойчивей к пандемии, чем страны Запада – мы были готовы к ЧП уже к 2018 году, причем к такому, которая явно опаснее нынешней пандемии.
Все это время Россия не просто наращивала резервы после горького опыта дефолта 1998 года. С 2014 года страна взяла курс на наращивание золота, заменяя им американские гособлигации, которые эмитирует (выпускает) минфин США.
Стоит заметить также, что доля доллара в мировых резервах и расчетах ныне падает во всем мире. Также доллар падает ко всем сырьевым товарам, чему свидетельствует восстановление цен на нефть при сохраняющихся карантинных ограничениях: объем потребления нефти еще не восстановился до конца, а его цена по отношению к доллару пробивает уже 70 долларов за баррель. Более того, еще с 2015 года цены внутри России и мировые цены начали отдаляться друг от друга, а падающий импорт в Россию и низкий госдолг делают американский доллар окончательно ненужным для функционирования национальной экономики, а потому Россия окончательно развязывает себе руки в войне против доминирования этой валюты, потому что иначе бы борьба с ней навредила бы самой России.
Однако власти отказываются только от хранения в ФНБ и только от доллара, при том, что ЕС тоже вводил санкции против России, но Фонд только увеличит евро в своих резервах. Другими словами: Россия обезопасила себя только от американских санкций, а не европейских. Если, конечно, причина была именно в санкциях.
Вероятно, увеличение запасов евро связано с тем, что завершающееся строительство «Северного потока-2», надежный тыл в лице Турции с Южным потоком, вынужденное для Китая строительство трубопроводов из России, а в перспективе и строительство трубы в Южную Азию еще больше свяжут российскую экономику с Евразийским материком, а не с Америкой. Потому и доля валют нашего континента и будет важным условием для сведения платежного баланса России. Более того, санкционное давление США и угрозы их применения против свободолюбивых стран (России, Китая, Турции, Ирана и многих других) приводят к тому, что слабеющие валюты этих государств (за исключением Китая), так же как и в России, отрывают ценообразование на внутренних рынках от мировых, где как раз и доминирует доллар. По сути, мир окончательно делится на региональные валютные зоны, где доллар если и сохранит свои позиции, то скорее в той части глобальной экономики, которая будет сосуществовать в параллельной глобальной экономике без ряда ключевых развивающихся стран.
У параллельных экономик, тем не менее, есть серьезная проблема. Разделение на регионы, которое началось еще до пандемии, не подразумевало никогда отказ от сотрудничества между самими регионами, в то время как еще раньше в период активной глобализации страны они интегрировались в единую мировую экономику по отдельности. Параллельные глобальные экономики могут стать следствием фрагментации, что, собственно, неминуемо, если одна группа стран (Запад) попытается с помощью санкций изолировать другие страны. В конечном счете, мы оказались в мире, где полным ходом идет вторая (или ее фаза) холодная война, которая началась с нулевых, но которая выглядит как противостояние групп стран, не всегда входящих в единый альянс.
Если в преддверии войны в Грузии и глобального финансового кризиса Россия инициировала создание БРИК (с 2011 БРИКС) в 2007 году, то в нынешнем 2021 запуск второго «первого спутника», на этот раз вакцины, стал для России возможностью помочь выйти многим странам из пандемии в новой геополитической реальности, где Россия, руководствуясь своей добротой и заботой о наименее защищенных и благополучных странах, решила возглавить не только военно-политическое противостояние с Западом, но и не отставать в войне против доллара, что, видимо, кажется своевременным Кремлю.
Благодаря тому, что США эмитирует главную резервную валюту, гособлигации США становятся одними из самых надежных активов, в которых можно держать резервы. По сути, американские власти порой даже вынуждены были не просто печатать валюту на весь мир, но и выпускать казначейские облигации. Во время пандемии Штатам пришлось уже выкупать свои облигации взамен на предоставление наличных долларов через свои соглашения с центральными банками других западных стран. По этой причине, если другие незападные страны начнут избавляться от американских гособлигаций одновременно, то их цены будут падать, а ставки расти.
Однако в условиях пандемии денежная масса в США стала и без того чрезмерно высокой, инфляция растет, доля мировых расчетов в долларах падает, а госдолг США и без того превысил уже 28 трлн долларов. Все это делает эмиссию новых долговых бумаг, часто используемых для погашения предыдущих, более дорогостоящей для американского бюджета, который и так переживает дефицит средств, а это значит, что все больше денег из дефицитного бюджета придется направлять на погашение ранее взятых долгов, что, кстати, очень похоже на причины дефолта 1998 года в России.
Отказ одной только России не приведет ни к каким изменениям ни в России, ни в мире. Более того, он (отказ) еще и подкреплен сугубо экономическими причинами, потому что на место доллара приходят другие мировые валюты, чьи доли в российских резервах будут расти. Однако у Кремля появляется в руках еще одно оружие: если военно-политическое влияние на ряд стран позволит запустить отказ от американской валюты и гособлигаций, то Россия начнет наступать в еще одной сфере, где Штаты традиционно были непобедимыми – в мировой валютной системе. Является ли это причиной отказа от доллара? Мы этого пока не знаем, однако намеки российского руководства на то, что Штаты собственноручно уничтожают доверие к своей же валюте, звучали не раз.