В 2021 году после поражения на выборах власть покинул премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху. Но его ближайший в мировой политике аналог и близкий союзник остается в седле. Как можно было догадаться, речь о премьер-министре Индии Нарендре Моди.
Как и Нетаньяху, он пришел во власть в качестве лидера фронта религиозно-националистических сил, ведущей из которых является его партия. И если у Нетаньяху такой партией был Ликуд («Консолидация»), то у Моди — Бхаратия Джаната Парти (БДП, Индийская Народная Партия). Причем, в отличие от большинства современных западных парламентских систем, партии эти идеологически и даже религиозно заряженные — в Израиле доктриной правого сионизма, а в Индии — хиндутвы.
Мусульманская Индия и рождение индуизма
Понять идеологию и роль хиндутвы невозможно, если не понять национально-политическую матрицу современной Индии, сформированную двумя факторами.
Первым из них стала борьба за независимость огромного, многоплеменного и многоконфессионального Индийского Субконтинента (Хиндустана) от британского колониального владычества. Вторым — разделение этого Субконтинента на две части по религиозному признаку ровно тогда, когда эта борьба увенчалась успехом, — в 1947 году. В итоге собственно Индия возникла на землях с так называемым индуистским большинством, тогда как на территориях с мусульманским большинством возник Пакистан. А так как обе общины (на самом деле их больше, но об этом далее) жили вперемешку, это разделение сопровождалось первой индийско-пакистанской войной и погромами и депортациями общин, оказавшихся на «чужой» территории, жертвами которых стали сотни тысяч человек.
Можно сказать, что это болезненный, но исторически естественный процесс становления наций на обломках империй, происходивший в то время по всему миру. Отчасти это так, однако надо понимать, что такой маршрут индийского политического нациегенеза не был безальтернативным. Ведь первым его проявлением было общеиндийское восстание сипаев в 1857 году, ведущей силой которого были мусульмане, а политическим требованием — восстановление индийской и в то же время мусульманской династии Моголов.
И это не должно удивлять. Сегодня многие воспринимают Индию как «индуистскую» страну, а с мусульманами связывают только соседние страны вроде Пакистана и Бангладеша. Однако напомню, что одно из «чудес света» — Тадж-Махал является гробницей жены мусульманского правителя Шах Джахана, и расположено оно в индийском штате Уттар-Прадеш, одном из оплотов хиндутвы, которой это не дает покоя. Как и наличие мечетей и других памятников мусульманской культуры и истории, разбросанных по всей Индии и напоминающих о том, что до прихода британцев она фактически целиком была мусульманской державой во главе с династией Великих Моголов. И даже после установления британского владычества мусульмане оставались ведущим слоем всей страны, поэтому неудивительно, что и во главе антиколониального индийского движения поначалу оказались тоже они.
Британцы, понимая, что антиколониальное движение объективно идет на подъем во всем мире, понимали, что в случае его победы в Индии может возникнуть огромное мусульманское государство. Более того, на фоне очевидного упадка Османского халифата в тот момент именно Большой Хиндустан и прилегающий к нему Афганистан имели потенциал превращения в новый центр Исламского мира. Поэтому британцы, в чьи планы это не входило, сделали ставку на силы, призванные этому помешать. Какие силы стали проводниками этой политики внутри мусульманского сообщества субконтинента, тема отдельного разговора. Но помимо внутренних противоречий главным уязвимым местом исламского индийского проекта было то, что мусульмане хоть и были ведущим слоем Хиндустана, но на огромной его части не составляли демографического большинства.
Правда, этого нельзя было сказать и о тех, кто их должен был уравновесить. Ведь никаких «индуистов», которые сегодня воспринимаются как данность, в тот момент еще не было. По той простой причине, что нет такой религии, как «индуизм». Этим понятием охватывается множество различных культов и номинаций, среди которых лишь основных направлений можно выделить четыре: вайшнавизм, шиваизм, шактизм, и смартизм. Кстати, возвращаясь к аналогии с сионизмом, ее в данном случае можно увидеть и в том, что как его большинство ортодоксальных иудеев поначалу встретило в штыки, так и «ортодоксальные» представители различных «индуистских» конфессий весьма холодно воспринимали попытки объединить их во что-то единое.
А главную роль в такой трансформации сыграла организация, которую по современной классификации можно определить как «новое религиозное движение» — «Арья Самадж» («Общество ариев»). Ее лидер Свами Даянанда Сарасвати не просто был далек от существовавших на тот момент направлений «ортодоксального индуизма», но и открыто противостоял им, позиционируя себя как религиозного реформатора. Целью его призыва фактически было создание на месте существовавших тогда «индуистских» конфессий хиндутвы — новой индуистской идеологии и нации. И эту деятельность «Арья самадж» вела в кооперации с «Теософским обществом», возглавляемым европейцами и американцами.
«Арья Самадж» не перековало в свою религиозную доктрину большинство последователей существовавших «индуистских» конфессий. Непосредственно в свои ряды оно сумело вовлечь лишь несколько миллионов человек, что для Индии капля в море. Но оно способствовало серьезному общественно-политическому сдвигу, а именно противопоставлению «индуистов» последователям других конфессий Индии – христианам, мусульманам и сикхам. Основа для такого сплочения и противопоставления была незатейливой – «индусами» являются представители разных, но местных религиозных воззрений и практик, тогда как представители пришлых религий, пришедших в Индию извне, являются чужаками. И неважно, что по крови, языку и культуре это те же индийцы, важно, что они не обладают истинным индийским духом — «хиндутвой».
Разделение Британской Индии
Несмотря на это, еще в начале XX века большинство образованных индийцев, как в мусульманской, так и в условно индуистской общинах стояли на позициях индийского единства и совместного противостояния британскому господству. Но религиозное отчуждение продолжало нарастать, проявляя себя и в деятельности национально-религиозных движений, выступающих за создание наций на основе религиозной принадлежности — индусской и мусульманской.
Индийский Национальный Конгресс (ИНК) во главе с Махатмой Ганди с целью создания единой независимой Индии был настроен на сотрудничество с Мусульманской Лигой, консолидировавшей вокруг себя мусульман. Но в 1925 году возникла организация Раштрия сваямсеевак сангх (РСС, Союз добровольных служителей Родины), которая выступала за Индию как государство хиндутвы. На разницу в целях накладывалась и разница в методах. Если Ганди выступал за методы мирного гражданского неповиновения, то РСС делала ставку на военизированные формирования, которые вступали в столкновения не только с британцами, но и с мусульманами. В такой ситуации в среде последних тоже нарастали настроения в пользу создания отдельного мусульманского государства, которое станет в том числе прибежищем для мусульман из индуистской части Индии.
Несмотря на усилия Ганди, в 1947-1948 годы произошло разделение Британской Индии на независимые Индию и Пакистан, сопровождавшееся войной между ними и конфессиональной резней. Тем не менее, исход и изгнание мусульман из Индии не были тотальными, и кроме тех, кто переселился или был депортирован в Пакистан, немало и осталось. Из примерно 1,4 миллиардов индийцев сегодня мусульман порядка 200 миллионов, что составляет примерно 14% от численности всего населения. В Кашмире, который Индии удалось удержать силой, мусульмане и вовсе составляют 67% его населения, что является основой неразрешимой «кашмирской проблемы».
Однако политическая хиндутва превратилась в не менее серьезную для Индии проблему. Ведь, несмотря на конфессиональную трещину, изначально как независимое государство ее создавали ИНК и возглавлявший его Махатма Ганди, придерживавшиеся принципов гражданского патриотизма. За что последний и поплатился жизнью — в 1948 году его убил выходец из РСС Натхурам Годзе. Тем не менее, с расколами и перегруппировками сил практически всю вторую половину XX века ИНК удавалось сохранять доминирующее положение в индийской политике, обеспечивая развитие страны как гражданского государства с индусским большинством.
Однако в 1998 году на выборах в Индии победили партии, сформировавшие Национально-Демократический Альянс (НДА) и его коалиционное правительство. НДА вобрал в себя различные партии, оппозиционные ИНК, вплоть до радикальных регионалистов Махараштры, выступавших за максимальную автономию от остальной Индии. Но электоральной основой для него стали именно сторонники политической хиндутвы, фактически выступающие за отказ от концепции гражданского индийского государства Махатмы Ганди в пользу индуистского государства. А в 2014 году, когда новым премьер-министром стал Нарендра Моди, представитель главной партии политической хиндутвы, претворение ее программы в жизнь вышло на новый уровень.
Можно выделить несколько направлений, в которых хиндутвизация Индии осуществляется как в политической, так и в общественной жизни, если это так можно назвать.
1. Официальный (на местном уровне) и неофициальный запрет на забой коров и поедание говядины. Индуисты почитают корову как священное животное, которое нельзя убивать и есть, тогда как мусульмане, христиане или нерелигиозные индийцы употребляют говядину в пищу. Казалось бы, это вопрос свободного выбора, но нет, приверженцы хиндутвы сплошь и рядом стараются либо криминализировать забой коров и поедание говядины, либо расправляются с теми, кто это делает. В свою очередь сторонники хиндутвы во власти покрывают погромщиков.
2. Изъятие у мусульман мечетей и их переделывание в индуистские храмы. Обычно это делается под предлогом того, что когда-то, еще до эпохи Моголов, на месте этих мечетей находились индуистские храмы. Для «возвращения» этих храмов затеваются судебные процессы, но в случае их неуспешности для заявителей к делу подключается индуистская «общественность», а точнее улица, оказывающая давление как на суды, так и на не желающих «отдавать» свои храмы мусульман.
3. Изменение культурно-исторического облика страны. Для этого внедряются программы как по переименованию мест и объектов, связанных с мусульманским наследием, так и по преданию их забвению. Например, это только для мировой общественности Тадж Махал — одно из чудес света, тогда как на картах достопримечательностей, составляемых сторонниками хиндутвы, он просто отсутствует. Пока отсутствует просто на картах, потому что нет никакой гарантии, что дело не дойдет и до переделывания святыни в индуистский храм.
4. Изменение демографической структуры населения. Правительство Моди, с одной стороны, открывает страну для переселения в нее представителей условно индуистских культов из соседних стран, а с другой стороны, принимает законы, лишающие гражданства Индии миллионы десятилетиями живущих в ней мусульман.
5. Ревизия сложившегося политико-демографического баланса Джамму и Кашмира. Хотя регион не переставал быть камнем преткновения в отношениях между Индией и Пакистаном, под властью ИНК в отношениях с ним установился баланс, выраженный в наличии у него широкой автономии. В 2019 году правительство Моди упразднило автономию Кашмира и в ответ на протестные выступления ввело в него войска и фактически установило в нем прямое военное правление. Помимо подавления мусульманского сопротивления, новый режим призван изменить демографическую структуру региона посредством активного переселения в него индуистов.
В последнем правительство Моди фактически использовало опыт двух исламофобских режимов — как уже упомянутого ранее Нетаньяху, так и китайских коммунистов в их отношении к мусульманам-уйгурам. При этом если с практиками китайских коммунистов его роднит политика одних в Синьцзян-Уйгурском автономном районе и других в Джамму-Кашмире, то со сторонниками Нетаньяху его роднит ставка на неправительственные военизированные движения.
Но есть еще одна параллель ситуаций Индии и Израиля, которая внушает определенные надежды. При всех пороках правящих партий, на данный момент обе страны остаются конкурентными парламентскими системами, в которых возможна и регулярно происходит смена власти на выборах. Поэтому, как в Израиле широкой оппозиционной коалиции удалось скинуть Нетаньяху в 2021 году, так это теоретически может произойти и в Индии. Благо, ИНК по-прежнему остается крупной политической силой, имеющей перевес в ряде штатов и поддержку той части индийского населения, которая отторгает политику экстремистской хиндутвы.