Остро вопрос о сакральности Крыма встал на повестке дня только после его аннексии в феврале 2014 года. Как известно, Путин увлекается всякого рода сакральностями и так называемыми «местами силы», которые в конечном итоге сводятся к эзотерическим концепциям. Сакральными местами по очереди становились то Киев, то Алтай, то даже Сирия. Потеряв Киев, который до аннексии Москва называла «крещальной купелью трех народов», Путин решил не мелочиться: «именно в Крыму, в Херсонесе, крестился князь Владимир, а потом крестил Русь. Изначально первичная купель крещения России – там».
Озвучиваемые историософские концепции часто вызывают саркастическую улыбку профессиональных историков, но ради геополитики иногда можно и промолчать. Что дал России аннексированный в 2014 году сакрал, кроме кратковременного поднятия рейтинга Кремля, непонятно. Можно предположить, что особую ценность Крым приобрел в глазах Путина исключительно в связи с фактом его захвата.
Сакральные объекты или реликвии часто ценятся не столько сами по себе, сколько по факту их завоевания. То есть военным операциям придается псевдорелигиозное значение. Вспомним культ Победы, который в России уже превратился в гражданскую религию милитаристского типа. В Русской церкви поддерживают эту нездоровую концепцию. К примеру, настоятель Киево-Печерской лавры митрополит Павел победу во Второй мировой войне назвал «священным днем» и «второй Пасхой, которая слилась с Пасхой Господней».
Миф как скрепа
Херсонес (древняя Корсунь) назначен отправным пунктом теории о сакральном Крыме на основании предположений, что там крестился киевский князь Владимир. Факт крещения не доказан и основывается на более поздней «Повести временных лет» Нестора Летописца. Византийские источники тех времен предательски молчат. Даже археологические раскопки ХІХ века не дали никаких явных и неоспоримых доказательств, а их результаты были подогнаны под идеологию. Во внимание не принят даже факт появления христианства еще при бабке Владимира княгине Ольге, крестившейся в Константинополе.
Однако миф нужно поддерживать ради укрепления уверенности крымчан в правильности своего выбора. Ведь обещанные в 2014 году плюсы от «возвращения в родную гавань» с каждым годом все чаще превращаются в минусы.
Как пояснял Путин, Херсонес – это «колыбель нашего духовного самосознания, после этого началось создание единой русской нации из многочисленных славянских племен, которые проживали на этой территории. Впоследствии это было одним из центров создания централизованного российского государства».
Ни одному из перечисленных Путиным пунктов нельзя найти ни малейшего подтверждения. Централизованное российское государство формировалось вокруг Москвы в XV-XVI веках. Никаких многочисленных славянских племен в Крыму тогда не проживало, а «единая русская нация», согласно российской историографии, появилась после Куликовской битвы 1380 года. Как выразился историк Лев Гумилев, «на Куликово поле пошли дружины отдельных княжеств северо-восточной Руси, а вернулся единый русский народ».
Что же касается духовного самосознания, здесь возникают более чем недуховные аллюзии. Херсонес был захвачен в ходе грабительских походов русов против Византии. Не самая красивая история, скажем прямо, но пропагандисты придали ей романтические черты и оправдали насилие будущей пользой для «русской цивилизации». Путин, привязывая «возвращение Крыма в родную гавань» к истории древнерусских походов на Византию, неосознанно подтверждает, что в 2014 году таки произошел вооруженный грабеж. И именно военная операция вернула Крыму статус сакральной территории.
Когда появился «русский Крым»
Сказать, что Крым стал точкой сборки русского народа – не просто антиисторично, но и манипулятивно. Ведь благодаря своему географическому положению полуостров был на пересечении многих миграционных потоков и регулярно менял форму своей государственности. С большой долей условности первую экспансию русичей в Крым связывают с Тьмутараканским княжеством, пришедшим на смену Хазарскому каганату. Но опять же, дискуссии о достоверности существования этого княжества тоже пока не закрыты.
Тюркский период Крыма начинается с его завоевания монголами в 1239 году, полуостров становится улусом Золотой Орды. Парадоксально, но российские историки не считают, что во время пребывания русских княжеств в составе Орды была разорвана преемственность русской цивилизации.
Однако монгольский Крым даже с натяжкой нельзя считать «русским». В 1441 году образовывается независимое Крымское ханство, где и формируется его исторический коренной народ – крымские татары. Но к этому времени так называемая «русская цивилизация», о которой твердит Путин, уже фактически сформировалась – и Крым к этому процессу не имеет никакого отношения.
Иными словами, если Ленин жил в Швейцарии, это не значит, что Швейцария стала колыбелью октябрьского переворота 1917 года. Если в Херсонесе крестился князь Владимир, это не стало отправной точкой русской цивилизации.
Был в истории Крымского ханства и украинский период, который не отличался стабильностью. Османы и Войско Запорожское то выступали союзниками в борьбе с Россией, то украинцы воевали с ханскими войсками на стороне русских. Был и мирный период: на территории Крыма с 1711 по 1734 годы даже существовала Олешковская Сечь. Впрочем, статус наемников и экономические условия в конечном итоге не устроили казаков, и их пути с крымскими ханами разошлись уже окончательно: украинцы вынуждены были вернуться на подконтрольные России земли.
Собственно, началом «русификации» Крыма стала череда русско-турецких войн. Но тогда причиной конфликтов были отнюдь не «сакральные ценности», а соперничество за торговые пути, доминирование на море и контроль над Поволжьем. Позднее были войны за Правобережную Украину (причем часто против гетманов, а не турок). Более идеологически осмысленные черты крымские войны начали приобретать во время Войны Священной Лиги 1683–1699 годов – христианская цивилизация против исламской.
Но тогда Московское царство действовало в составе антиосманской коалиции («Священной лиги»). Основные боевые действия велись в Европе, и Москве было совсем не интересно выискивать в Крыму какие-то «сакральные места». Дальше Перекопа русские войска так и не продвинулись.
Борьба за легитимность
Окончательное завоевание Российской империей Крыма произошло уже в XVIII веке Екатериной ІІ. И вот именно тогда началась историческая погоня за фактами крещения князя Владимира. Цель была проста: подтвердить легитимность восшествия на престол «защитницы православия» Екатерины, которую подозревали в заказе убийства ее мужа, императора Петра ІІІ. Личность князя Владимира для императрицы была важнейшей в деле преемственности России от Киевской Руси.
Но, кроме того, крещение древнерусского князя должно было подтверждать право России на новые территориальные завоевания в Причерноморье. Екатерина сама увлекалась документальными поисками местонахождения Корсуни.
Причем, пока Крым не был завоеван, Корсунь находили исключительно на территориях, контролируемых Россией – к примеру, Кинбурн в низовьях Днепра. Но после завоевания Крыма туда же «переезжает» и место крещения Владимира. Срочно ищутся материальные доказательства, и князь Потемкин в письме Екатерине называет Корсунь «источником нашего христианства, а потому и людскости». Более поздние историки вроде Карамзина уже не отходили от этой версии.
В конце 2013 года в российских медиа вдруг всплыла привязка Херсонеса к Иерусалиму, а в 2014 году эта концепция была уже официально вытащена из-под сукна с той же самой целью, что и в XVIII веке: легитимизировать захват Россией территории «антирусской» Украины (как когда-то Крым был захвачен у турок). А заодно – «зачистить» и крымско-татарский период.
Все эти исторические инсинуации вступают в радикальный конфликт с концепцией «русского мира», который изначально планировался как объединительный конструкт «трех братских народов». Если в XVIII веке Крым отвоевывали у турок-мусульман, то в 2014 году его аннексировали у единоверной Украины, что надолго превратило ее в радикального антагониста России. Так что не стоит обманываться: «сакральность» Крыму вернуло не Владимирово крещение, а Черноморский флот ВМФ России и ее «зеленые человечки».