О том, что переговорный процесс о восстановлении ядерной сделки между Ираном и международными посредниками сдвинулся с мертвой точки, стало известно после визита переговорщика от ЕС Энрике Моры в Тегеран. Через европейского дипломата иранская сторона передала американцам ряд предложений, которые призваны реанимировать диалог на австрийской площадке, поставленный на паузу в марте. Возвращение переговорных команд в Вену зависит от того, как администрация Джо Байдена отреагирует на эти инициативы, дали понять в Тегеране.
По словам замминистра иностранных дел России Сергея Рябкова, текст соглашений почти готов к принятию: финальные штрихи можно нанести в течение нескольких дней. Остаются только проблемы политического характера, уточнил он.
Основная из них — стремление иранцев добиться исключения из американского списка иностранных террористических организаций (FTO) Корпуса стражей Исламской революции (КСИР), влиятельной военно-политической структуры, определяющей не только внешний, но и внутренний курс Тегерана.
Вне всякого сомнения, содержательно переданные США предложения — это вариации для урегулирования этого вопроса.
Проблема бренда
Диалог в Вене был остановлен около двух месяцев назад, когда, как ни странно, дипломаты делились оптимистичными оценками, что прорыв близок. Госдеп США изо всех сил сопротивлялся идее исключения КСИР из черных списков, делая акцент на том, что соответствующее досье выходит за рамки Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) — подписанной в 2015 году ядерной сделки, действие которой пытаются восстановить дипломаты, и поэтому его некорректно обсуждать в рамках диалога об атоме. Тем не менее, иранцы проявляли настойчивость.
Нахождение КСИР в перечне FTO является реликтом эпохи Дональда Трампа, который в рамках своей политики максимального давления пытался отрезать следующим администрациям любые пути налаживания нормальных отношений с Тегераном. Факт внесения Корпуса в черные списки стал первым случаем «листинга» целой официальной структуры, представляющей аппарат безопасности другой страны. Тем не менее, сама мера носит скорее символический характер, на что не раз указывала нынешняя команда Белого дома, отражая критику оппонентов.
От уступки по этому вопросу зависит как минимум два важных фактора. Первый связан с банковскими транзакциями. В Иране работают сотни компаний, на разных уровнях аффилированных с КСИР, и исключение из черных списков облегчит их возможности в международной деловой сфере. Во-вторых, в Тегеране есть уверенность в том, что фигурантам FTO грозит непосредственная ликвидация, так что отмена санкций на этом направлении несколько снизит нервозность верхушки КСИР и предотвратит принятие эмоциональных решений.
Впрочем, в случае готовности избавить «бренд» иранских силовиков от неприятного ярлыка администрации Байдена будет важно проработать то, как эта инициатива будет преподнесена Конгрессу, часть которого находится в оппозиции любым намекам на дипломатическую мягкость с Тегераном. Среди вариантов — сохранение в списке FTO только части КСИР.
Например, сил «Кудс» — «офшорной» структуры Корпуса, которая занимается сбором разведывательных данных и военными операциями на территории других государств, координируя работу союзников по «шиитской оси».
Хлебный бунт
Если раньше исследователи назвали истощение временного ресурса основной проблемой американских переговорщиков, то последние дни показали: это может стать и головной болью иранского руководства. Виной всему ухудшающиеся экономические реалии. Принятое в этом месяце решение администрации президента Эбрахима Раиси отменить государственные субсидии на импортированную пшеницу привело к тому, что мучная продукция в стране подорожала на 300%. Масла в огонь подлило и решение повысить цены на базовые продукты.
Такая ценовая политика, которую иранские официальные лица начали объяснять последствиями продовольственного кризиса из-за войны в Украине и контрабандистской деятельностью государств-соседей, возмутила местное население, вышедшее на улицы нескольких десятков городов. Несмотря на то, что циркулирующие в социальных сетях видео не дают достоверного представления о силе народных волнений, зафиксированные международными наблюдателями перебои с интернетом свидетельствуют о тревоге местных сил безопасности.
Протестная активность не является чем-то экстраординарным для Ирана. С серьезными антиправительственными выступлениями страна сталкивалась в 2017, 2019 и 2021 годах. Однако эти эпизоды столкновений происходили в эпоху администрации экс-президента Хасана Рухани, представлявшего реформистский лагерь и являвшегося удобной мишенью для критики. Теперь же «хлебные» манифестации становятся вызовом для Раиси, человека из консервативного лагеря. А проблема цен на продовольствие — это зона ответственности этой группы влияния.
Гипотетический выход из-под международных санкций помог бы вернуть иранской экономике ряд стимулов и, вероятно, снизить общественное недовольство. При положительном сценарии экономисты ожидают резкий деловой всплеск: Исламская Республика получит доступ к своим внешним резервам, за чем последует расширение ненефтяного экспорта. Интрига заключается в том, заставит ли иранцев привлекательность таких выгод отказаться от максималистских требований на переговорах.
Израиль в режиме ожидания
Не исключено, что потенциальное восстановление СВПД даст новый импульс для лоббистской деятельности Израиля и стран Персидского залива в Вашингтоне. Именно они четыре года назад пошли на запуск экстраординарных кампаний по распространению собственного влияния, чтобы продавить включение КСИР в FTO. Сюрпризов можно ждать и «на земле». К наиболее категоричным сценариям склонен Израиль, который видит в потенциальной реставрации СВПД путь к тому, что Тегеран нарастит ресурсы для получения оружия массового уничтожения.
Эти страхи были основным драйвером той диверсионной активности, которую израильские органы безопасности вели против иранских объектов на протяжении долгих лет.
Как заявил TRT на русском военный эксперт Юрий Лямин, в основе ядерной сделки лежит признание права иранской стороны на полноценную мирную ядерную программу, включающую в том числе сохранение промышленных мощностей по обогащению урана и прочего, пусть и в ограниченном виде на определенное время. «То есть ядерная сделка исходит из того, что лучше договориться с Ираном и иметь прозрачную и поднадзорную МАГАТЭ ядерную программу, чем идти на кризис с непредсказуемыми результатами», — пояснил аналитик.
Он напомнил, что ни Израиль, ни республиканские круги в США не согласны с таким подходом, полагая, что он обеспечивает Ирану теоретическую возможность пойти по пути создания ядерного оружия. «Не думаю, что возрождение СВПД тут что-то изменит. Разве что Израиль может временно сменить свою стратегию на выжидательную», — допустил Лямин. Это, по его словам, будет означать, что израильтяне будут возлагать большие надежды на следующие президентские выборы в США, делая ставку на приход к власти республиканца, противника диалога с Ираном.
