И снова в России новый список. Предыдущий появился всего несколько дней назад и касался «традиционных ценностей». А сейчас на повестке оказалась идея создания реестра «токсичного контента» в интернете в целях защиты детей. Ее поручил изучить лично президент России. Администрация главы государства должна рассмотреть предложения по данному проекту до 1 июня, говорится на сайте Кремля. К отравляющему умы детей контенту, кроме прочего, предлагается отнести информацию о… радикальном феминизме и чайлдфри. Пока общественность обсуждает, что, а вернее, кто еще может попасть в очередной список и действительно ли он защитит несовершеннолетних от нежелательного контента, эксперты делают вывод, что все это — цензура. Просто в этот раз ее решили прикрыть детьми.
Что думает автор идеи?
Изначально идею токсичного контента озвучил член СПЧ Игорь Ашманов, чья компания «Крибрум» занимается мониторингом соцсетей, поиском и анализом информации. Еще в ноябре Ашманова обеспокоила так называемая серая зона, «где контент токсичен, но не запрещен», «очень быстро пухнет» и «делает вид, что он норма». Для лучшего понимания серьезности проблемы он привел прецедент с АУЕ. Это неформальное объединение банд несовершеннолетних в итоге признали экстремисткой организацией. Но у Ашманова есть и более простые примеры: «У нас не запрещен никакой шок-контент, который позволяет показывать и обсуждать расчлененку, смерти, массовые убийства и так далее в сети».
Кроме того, он считает, что некоторые темы в интернете «рано или поздно имеет тенденцию к радикализации». Например, феминизм. Из-за него появились «тысячи групп с абсолютной ненавистью к детям вплоть до флешмобов «ударь чужого шумного ребенка».
«Создание реестра токсичного контента — это способ что-то сделать с этой серой зоной — с контентом, который не будет запрещен в ближайшее время», — уточняет автор идеи. Его, уверен член СПЧ, нужно «блокировать, зачищать, понижать в рейтингах, убирать с платформ». Данные в разрабатываемом каталоге будут маркироваться по степени токсичности: от запрещенного до нежелательного. «Токсичный контент» будет сделан по типу «Википедии», а вести его станут эксперты на общественных началах. Предполагается также сотрудничество с Роскомнадзором, у которого, по словам Ашманова, большой опыт в этой области.
Интересно, что после широкой огласки автор идеи заявил в интервью «Дождю», что, с его точки зрения, она, «вообще говоря, не требовала поручения президента»: «Речь шла про общественный проект, про то, каким образом канализировать обеспокоенность родителей, родительских ассоциаций, ассоциаций, борющихся с финансовым мошенничеством в цифровой среде и так далее». Это «не про закон», это про «создание единой общественной этической платформы». «Не на уровне запрещения, а на уровне добровольного соглашения», — пояснил Ашманов.
Что думают эксперты?
Некоторые эксперты данную инициативу поддержали. «Эта мера правильная, и терминология верная. Действительно, пора браться за токсичный контент в духе всяких там Моргенштернов, Серебренниковых, Богомоловых и прочих культурных извращенцев», — не стесняется выражений директор Института ЕАЭС Владимир Лепехин. Он хоть и убежден, что «власть, как всегда, лицемерна и непоследовательна», но в то же время уверен: «За этой инициативой стоит сегодня все российское общество, которое уже устало от отморозков, матерящихся с экранов и сцены, пропагандирующих половые извращения, квир-культуру и употребление наркотиков».
Правда, такого мнения придерживаются единицы. Координатор Центра безопасного интернета Урван Парфентьев вообще говорит, что мысль о создании подобного реестра «совершенно не нова» и во многом аналогична идее черных списков для контентных фильтров первого поколения: 6+, 12+, 16+, 18+. По его мнению, практическая эффективность реестра как средства «тотальной контентной безопасности» выглядит излишне оптимистичной.
«Имеет смысл дополнить положения закона контентной маркировкой в виде пиктограммы, которая указывала бы, с каким контентом пользователю предстоит иметь дело, — предлагает Парфентьев. — Возможно, следует уточнить возрастную маркировку и усилить эффективность контроля за правильностью ее применения».
Ведущий юрист «Роскомсвободы» Саркис Дарбинян также уверен, что ограничить доступность токсичного контента можно и без специального реестра. Более того, специальный реестр способен усугубить ситуацию. «Есть огромное количество уже коммерческих фильтров так называемого родительского контроля: родители вполне могут прекрасно сами установить и определить, что их ребенок будет смотреть в Сети, а что нет, — аргументирует свое мнение юрист. — А создание идеи реестра по аналогии с «Википедией», по сути, это будет единая база запрещенной и сомнительной информации, если там доступ будет открыт (а я полагаю, открытый доступ), то это еще больший интерес вызовет у подростков и несовершеннолетних ходить и смотреть запрещенный контент».
Театральный режиссер и куратор, кстати говоря, феминистского проекта «Ребра Евы» Леда Гарина прокомментировала эту новость в похожем ключе: «Дети, если им нужно, всегда найдут — ставишь ты маркировку, не ставишь ты маркировку». Отдельно она отметила: «Мне кажется, что это усиливающийся контроль под маской заботы о детях».
Что действительно поможет?
«Цензура прикрывается детьми», — вот уже полгода фактически скандирует и «Дождь». Еще в день знаний телеканал рассказал, что крупнейшие российские медиахолдинги подписали хартию о защите детей в интернете и что за этим действием по видеосвязи наблюдал лично президент страны. «Яндекс», Mail.ru Group, «Лаборатория Касперского», МТС, «Билайн», «МегаФон», «Ростелеком», «Газпром-медиа» и «Национальная Медиа Группа» обязались находить и удалять нежелательный для детей контент «и не только». Так называемый альянс обязался создавать позитивный контент и повышать цифровую грамотность маленьких россиян.
Журналист радиостанции «Эхо Москвы» Александр Плющев предположил, что IT-компании вынудили подписать эту хартию. А тот факт, что государство привлекло к регулированию контента в интернете частные компании, означает, что оно не справилось со своей задачей, поскольку закон о защите детей от негативной информации был принят еще в 2010 году. «Конечно, все подлости и всякая цензура, она, конечно же, прикрывается, прежде всего, детьми. И тот закон, о котором мы с вами говорили, он так и был — начали с детей, а продолжили политическими оппонентами», — дал свою оценку журналист.
«Бизнес FM», в свою очередь, отмечает, что если идея «токсичного реестра» будет поддержана администрацией президента, то в России появится «еще один проект по защите детей в интернете» в дополнение к таким, как, например, Лига безопасного интернета. «Многие из этих проектов существуют довольно давно, — отмечает портал. — Но похоже, что на доступность вредного для детей контента это почти не повлияло».
Интернет, действительно, может представлять опасность для неокрепшей психики подрастающего поколения. Но тревогу у специалистов вызывают вовсе не шутки про феминизм среди дошколят и не идеи чайлдфри среди подростков, а группы в социальных сетях, с которыми связывают случаи самоубийств детей. Но и с этим контентом есть способы бороться без радикальных мер. «Интернет — это как улица. Перед тем как разрешить ребенку самостоятельно гулять во дворе без родителя, его нужно просветить на тему техники безопасности. Например, объяснить, что, если к нему будет подходить незнакомая тетя и предлагать пойти с ней за конфеткой или посмотреть щенка, нужно ей отказать и идти домой. Так же и с интернетом», — объяснил основную технику семейный психолог Петр Дмитриевский. Потому что, действительно, запрет, особенно у детей, вызывает лишь интерес и ненужное любопытство, а запрет государством — сопротивление и волнение, которые самой же власти сейчас не нужны.
