Главный переговорщик от Ирана Али Багери Кани был вынужден покинуть Вену, где проходят переговоры о восстановлении ядерной сделки, и вернуться домой для того, чтобы обсудить те требования, которые российская сторона выдвинула в адрес США на днях. Отбытие дипломата многие наблюдатели сочли очень плохим симптомом, особенно в условиях, когда общий процесс близится к практическому завершению и основным участникам диалога в лице Вашингтона и Тегерана осталось согласовать только несколько моментов.
Фурор произвело недавнее заявление министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова, который потребовал от американцев письменных гарантий, что западные санкции в ответ на российское полномасштабное вторжение в Украину не создадут никаких препятствий для полноценного торгово-экономического и инвестиционного взаимодействия между Россией и Ираном в тот момент, когда Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД) будет возрожден.
«Мы хотим получить ответ, очень четкий ответ», — подчеркнул шеф российской дипломатии.
Если детально, то Москва снова требует от Запада некого документа как минимум на уровне госсекретаря США Энтони Блинкена, что последние рестрикции «не будут ущемлять» российские права по «свободному, полноценному» сотрудничеству с Тегераном. Необходимость получения этих гарантий уже была донесена Лавровым до иранского коллеги Хоссейна Амира Абдоллахияна в ходе телефонного разговора. Интересно, что сообщило по итогам беседы российское ведомство: «Подчеркнуто, что возрождение СВПД должно обеспечить всем ее участникам равные права».
Шантаж, а не дипломатия
Первые заявления иранских официальных лиц продемонстрировали, что Исламская Республика как минимум растеряна в связи с российскими требованиями. Спикер ее дипведомства Саид Хатибзаде отметил, что Москве неплохо бы объясниться. Стабилизировать обстановку попытался секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Шамхани, который написал в Twitter, что все участники «Вены» действуют и реагируют, исходя из собственных интересов, и это понятно. «Будем искать творческие пути для ускоренного решения», — сказал он.
Но разочарование с иранской стороны скрыть трудно. Представители общественного мнения уже назвали российский ультиматум свидетельством того, что Кремль взял в заложники переговорный процесс.
В администрации президента Джо Байдена утверждают, что между санкциями против Ирана и санкциями против России за оккупацию Украины нет никаких параллелей. «Новые санкции, связанные с Россией, не связаны с СВПД и не должны иметь никакого влияния на его потенциальное выполнение, — отметили в Госдепартаменте. — Мы продолжаем взаимодействие с Россией по возвращению к полной реализации СВПД. Россия разделяет общую заинтересованность в том, чтобы Иран никогда не обзавелся ядерным оружием».
Но переговоры, как кажется, застопорились. Представитель Елисейского дворца призвал российское руководство оценить, что поставлено на карту в Вене, «то есть возвращение Ирана к соблюдению своих обязательств по СВПД». «На самом деле это просто шантаж, а не дипломатия», — подчеркнул неназванный французский чиновник. Европейские официальные лица говорят, что иранский истеблишмент крайне недоволен, хоть и не показывает этого публично. Тем не менее международные посредники, участвующие в венских переговорах, сейчас пытаются найти выход.
Поменяться с Ираном местами
В кулуарных беседах западные чиновники говорят, что ужесточение российской переговорной позиции может оказаться «летальным» для диалога в Вене, посвященного реставрации СВПД. Требования, по их словам, не должны выходить за рамки ядерной сделки.
В разговоре с TRT на русском политический директор организации United Against Nuclear Iran (UANI) Джейсон Бродский заметил, что «шестерка» посредников (5+1) имеет опыт отделения переговоров по Ирану от других внешнеполитических споров. «Это произошло в 2014-2015 годах в связи с оккупацией Крыма, — напомнил эксперт. — Но серьезность сегодняшней ситуации совершенно иного рода: с вторжением России в Украину смещаются геополитические тектонические плиты, и изолировать переговоры становится все труднее».
Аналитик подчеркнул: Кремлю выгодно, чтобы Иран был более слабой страной, конфликтующей с Западом и зависящей от таких стран, как Россия. «Таким образом, существует вероятность ситуации, что кампания максимального давления на Иран заканчивается, а кампания максимального давления на Россию начинается, — заметил Бродский. — РФ вряд ли будет сидеть сложа руки на этих венских дискуссиях, не адаптируясь к изменившейся динамике, тем более что она стремится поддерживать высокие цены на нефть».
По словам эксперта, Тегеран можно считать партнером Москвы, но никак не союзником. «В истории Ирана существует давняя история подозрительного отношения к России, и несмотря на то, что многие в нынешнем иранском истеблишменте выступают за более тесные связи с Кремлем, это омрачается спорным статусом РФ среди некоторых элементов иранской системы», — обратил внимание Бродский. По его словам, такая ситуация может привести к серьезному напряжению в ближайшие недели.
