Когда речь заходит о суверенитете, студентам и выпускникам факультетов политологии неизменно вспоминается имя Жана Бодена — французского политического мыслителя, сформулировавшего концепцию суверенитета еще в XVI веке. Неудивительно, что во многих аспектах, связанных с этой идеей, Франция стремится придерживаться курса на независимость. Теперь она вновь делает ставку на суверенитет — на этот раз в сфере искусственного интеллекта.
Сегодня суверенитет, кроме всего прочего, означает способность страны контролировать критические технологии, и Франция, судя по всему, намерена бороться за мировое первенство в области ИИ и не уступать американским и китайским гигантам. В связи с этим президент Франции Эммануэль Макрон объявил о беспрецедентных инвестициях в эту сферу, чтобы закрепить за страной не только научный и промышленный потенциал, но и политическое влияние в новой технологической эпохе. По словам Макрона, у Франции есть «знания, таланты и декарбонизированная энергия», необходимые для ускорения прогресса в этой сфере.
Сегодня Европа отстает в этой области не только от США, но и от Китая. Китай недавно удивил мир запуском чат-бота DeepSeek, который по многим показателям не только не хуже западных аналогов, но и в некоторых аспектах их превосходит. Франция стремится занять лидирующую позицию в развитии ИИ в Европе. Это подтверждается активной ролью Эммануэля Макрона на AI Action Summit, его призывами к дерегулированию, а также планами привлечь инвестиции.
Эта жесткая линия — продолжение французской традиции отстаивать технологический суверенитет в стратегически важных отраслях, от ядерного щита до собственного истребителя.
Похоже, сфера ИИ — это еще одно поле битвы между странами. А виртуальная армия чат-ботов — новая линия обороны суверенитета.
Франция бросает вызов
Президент Эммануэль Макрон объявил о выделении 109 млрд евро на развитие ИИ в стране в ближайшие годы. Это заявление он сделал 9 февраля в интервью телеканалу France 2 и индийскому изданию Firstpost, подчеркнув, что мир переживает «редкую по масштабам технологическую и научную революцию». Возможно, французам везде видится «революция» — привычка, однако здесь не без оснований: ИИ переворачивает правила, как когда-то баррикады меняли ход истории.
Крупнейшим же инвестором станет канадская компания Brookfield, которая направит 20 млрд евро на развитие центров обработки данных и инфраструктуры для ИИ. Значительная часть этих средств будет вложена через французскую компанию Data4, намеренную утроить мощность своих дата-центров к 2030 году.
Серьезные инвестиции также поступят от ОАЭ, которые планируют вложить до 50 млрд евро в проекты, включая финансирование дата-центров. Недавняя встреча Эмманюэля Макрона и президента ОАЭ шейха Мухаммеда бен Заида Аль Нахайяна в Елисейском дворце также ознаменовала расширение стратегического партнества в области ИИ. Лидеры двух стран договорились о создании крупного дата-центра на территории Франции.
Эти инвестиции будут направлены на развитие научных исследований, поддержку стартапов и образовательных программ, а также на создание технологической базы, способной конкурировать с лидерами отрасли. Макрон подчеркнул, что Франция уже занимает достойное место в мире по уровню технологического развития, но должна ускорить темпы, чтобы не отстать в критически важной сфере.
Заявление президента прозвучало накануне Международного саммита по искусственному интеллекту (AI Action Summit), который прошел с 10 по 11 февраля в парижском Гран-Пале под председательством Франции и Индии. В двухдневном международном саммите приняли участие главы государств, высшие должностные лица правительств, генеральные директора и ученые из около 100 стран.
Саммит, который стал площадкой для обсуждения не только технологических прорывов, но и вопросов регулирования ИИ на международном уровне, также дал возможность укрепить образ Франции в сфере ИИ и продемонстрировать влияние страны на глобальном уровне, формируя международные правила игры в новой технологической эре.
Таким образом, Франция вписала свое имя в мировую гонку за искусственный интеллект.
Однако, следует сказать, сегодня в этой области Франция, как и Европа в целом, уступает не только США, но и Китаю, который недавно представил «темную лошадку» — относительно дешевый чат-бот DeepSeek, сопоставимый по возможностям с американскими аналогами.
Как пишет The Financial Times, Франция и Европа вынуждены активизировать инвестиции на фоне стремительного развития ИИ в США и Китае. Американские технологические гиганты Google, Amazon, Microsoft и Meta в этом году совокупно вложат около 300 млрд долларов в развитие ИИ, а администрация США продвигает инфраструктурный проект Stargate стоимостью 500 млрд долларов при участии OpenAI, SoftBank и Oracle. Этот билет в будущее за полтриллиона, помимо технологического прорыва, создаст 100 тыс. рабочих мест и обеспечит строительство дата-центров по всей стране.
В свою очередь, китайские компании, такие как DeepSeek, делают серьезные шаги в создании конкурентоспособных и доступных ИИ-моделей, а Huawei активно инвестирует в разработку чипов, способных составить конкуренцию Nvidia.
Кроме того, как отметил гендиректор британского стартапа в сфере ИИ Synthesia Виктор Рипарбелли, многомиллиардный инвестиционный план Макрона хотя и является «отличным» шагом для европейской экосистемы ИИ, все же недостаточен, чтобы конкурировать с технологическими гигантами США и Китая.
Однако по словам Макрона, сумма в 109 млрд евро для Европы вполне сопоставима с американскими инвестициями в Stargate, особенно учитывая, что на первом этапе США планируют вложить 100 млрд долларов. Французское правительство надеется, что эти меры позволят стране сохранить конкурентоспособность в сфере искусственного интеллекта.
Макрон также поддерживает парижский стартап Mistral, который разрабатывает крупные языковые модели и является одной из немногих значимых европейских компаний в этой сфере. Кроме того, он надеется показать, что Франция способна играть ведущую роль не только в технологическом, но и в политическом плане, продвигая идеи открытого ИИ.
Европа и ИИ
Подходы к регулированию ИИ в США, Китае и ЕС существенно различаются, и многие участники двухдневного саммита призывали ЕС ослабить свои требования. В прошлом году законодатели ЕС приняли Закон об ИИ, который стал первым в мире комплексным набором правил, регулирующих эту технологию.
После того как президент США Дональд Трамп отменил регулирующие меры своего предшественника в области ИИ для повышения конкурентоспособности страны, давление на ЕС возросло с требованием принять менее жесткий подход к регулированию ИИ, чтобы помочь европейским компаниям оставаться в технологической гонке.
«Продуктивность Европы зависит от использования этой развивающейся технологии», — сказал генеральный директор Alphabet Сундар Пичаи.
Председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен также подчеркнула важность увеличения вычислительных мощностей в ЕС.
Выступил и американский вице-президент Джей Ди Вэнс, который раскритиковал европейские власти за чрезмерное регулирование ИИ и модерацию контента на интернет-платформах. Он заявил, что администрация Трампа обеспокоена сообщениями о намерениях некоторых иностранных правительств ужесточить контроль над американскими технологическими компаниями.
Вице-президент Еврокомиссии по технологическому суверенитету, безопасности и демократии Хенна Вирккунен пообещала, что блок упростит свои правила и будет внедрять их таким образом, чтобы они были удобны для бизнеса.
«Мы сократим бюрократию и административное бремя для наших отраслей», — заявила она.
Президент Макрон на саммите ИИ в Париже также заметил, что Европе следует сокращать регулирование, чтобы облегчить развитие искусственного интеллекта в регионе, и призвал инвестировать в ЕС, а точнее, во Францию.
«Мы упростим», — сказал Макрон, добавив: «Нам нужно синхронизироваться с остальным миром».
Макрон, сплетая прошлое и будущее в один французский клубок, также отметил: «Подход Нотр-Дам будет применен для дата-центров, для разрешений на выход на рынок, для ИИ и привлечения инвестиций». Под этим подходом он подразумевал модель восстановления готического собора Нотр-Дам, который был реконструирован в рекордные сроки благодаря особому упрощенному регулированию.
Франция и ИИ
Идея развития искусственного интеллекта во Франции возникла далеко не сегодня. Это отнюдь не «быстрый старт». Национальная стратегия в ИИ сфере была представлена Макроном еще в 2018 году. Ее концептуальным стержнем выступает программа AI for Humanity, разработанная на основе доклада депутата Национального собрания и математика Седрика Виллани. В центре стратегии — укрепление образовательного и исследовательского потенциала, обеспечение прозрачности алгоритмических решений и формирование этических стандартов использования ИИ.
Тогда французское правительство выделило 1,5 млрд евро на развитие этого сектора, из которых 700 млн направлены на фундаментальные исследования. Одним из ключевых направлений стратегии стало преодоление кадрового дефицита в области нейросетей и смежных технологий.
Важной задачей является не только подготовка новых специалистов, но и их удержание в стране, что подразумевает повышение конкурентоспособности французского научного и технологического пространства на международной арене.
Кроме того, число выпускников магистерских программ по этим дисциплинам значительно увеличилось.
Франция также стала уделять особое внимание трансформации рынка труда в условиях масштабной автоматизации. По данным Совета по вопросам занятости, около 50% профессий могут подвергнуться значительным изменениям в средне- и долгосрочной перспективе. Государство также инициирует программы по прогнозированию будущих потребностей рынка и создает государственный аналитический центр по изучению влияния ИИ на трудовые процессы.
С точки зрения технологического суверенитета Париж делает ставку на развитие собственной исследовательской и производственной базы. Национальный институт цифровых наук (Inria) получил мандат на координацию национальной стратегии в области ИИ, включая ускорение технологического трансфера и расширение взаимодействия с промышленностью.
Значительные усилия направлены на формирование специализированных исследовательских платформ и кластеров в ключевых отраслях — здравоохранении, транспорте, экологии, обороне и безопасности. Эти меры должны не только обеспечить научно-техническое превосходство Франции, но и снизить зависимость страны от зарубежных технологий.
В 2021 году стратегия была дополнена новой фазой в рамках плана «Франция 2030», выделив еще средства на ускоренное развитие ИИ
На международной арене Франция активно укрепляет свое влияние через стратегические альянсы и партнерства. Важнейшими инициативами стали трехсторонние франко-германо-японские исследовательские проекты, сотрудничество с Германским исследовательским центром искусственного интеллекта (DFKI), а также участие в Global Partnership on AI (GPAI). Французские власти рассматривают подобные форматы взаимодействия как инструмент формирования глобальных стандартов в области ИИ, одновременно продвигая национальные интересы.
Таким образом, французская стратегия в области ИИ — это комплексный проект, направленный на укрепление цифрового суверенитета и дерзкий шаг к повышению конкурентоспособности страны. Париж стремится не просто следовать мировым трендам, но и задавать глобальную повестку в сфере ИИ.
Пробуждение
На Парижском саммите по ИИ стали очевидны разногласия между крупнейшими мировыми игроками в этой сфере. Хотя вице-президент США Джей Ди Вэнс прибыл на мероприятие, техномагнат Илон Маск, лично приглашенный президентом Франции Макроном, отсутствовал. Да и сам Вэнс, как отмечалось выше, довольно жестко выступил.
Кроме того, как следует из документа, распространенного Елисейским дворцом, США и Великобритания отказались подписать основную политическую декларацию саммита, направленную на продвижение открытого и устойчивого развития ИИ. Так державы разошлись по разным углам ринга.
В связи с этим, Politico отмечает, что если прошлогодние встречи в Блетчли-парке и Сеуле были сосредоточены на вопросах безопасности и этики, то прошедший саммит ознаменовал новую эру глобальной конкуренции. На первый план вышли инвестиции в собственные ИИ-индустрии, особенно в США, где регуляторы стремятся убрать красные флажки и расчистить путь для технологий
Более того, Макрон также назвал саммит в Париже «пробуждением» для Европы, призвав континент разработать собственную стратегию в области ИИ, поскольку технологические игроки Европы рискуют отстать от США и Китая.
Возможно, это «пробуждение» оказалось после нокдауна от Трампа, который грозил Европе тарифами и не только. Хотя само возвращение Дональда Трампа Макрон охарактеризовал и вовсе как «электрошок», намекая на то, как это должно встряхнуть Европу.
К суверенитету
Разговоры о росте конкуренции в сфере ИИ неизбежно ставят вопрос о технологическом суверенитете. Пока одни страны предпочитают закупаться у американских и китайских компаний, Франция, как становится ясно, идет своим путем, активно развивая собственную индустрию и направляя ресурсы на финансирование исследовательских институтов и стартапов.
Этот курс соответствует общей стратегии Парижа, который уже не раз доказывал свою способность к самостоятельному развитию в критически важных секторах. Франция последовательно вкладывалась в развитие авиационной промышленности, энергетики и обороны, что позволило ей минимизировать зависимость от внешних партнеров.
Пожалуй, самым знаковым примером стремления к технологической автономии стало решение Франции в 1985 году отказаться от участия в проекте Eurofighter Typhoon и создать собственный Французский истребитель Dassault Rafale Париж не стал идти на компромиссы в рамках совместной программы с Великобританией, Германией, Италией и Испанией, посчитав, что французские потребности в боевой авиации требуют независимого решения. В итоге проект Rafale оказался не просто основой ВВС Франции, но и символом национального суверенитета в оборонной сфере.
Другой малоупоминаемый исторический прецедент — создание национальных ядерных сил сдерживания (Force de Frappe). В 1960 году Франция провела первые ядерные испытания, а в 1966 году генерал Шарль де Голль вывел страну из военных структур НАТО, заявив, что Париж должен самостоятельно определять свою оборонную политику. Он не хотел, чтобы французские ракеты запускались по команде из Вашингтона, что закрепило стратегическую автономию Франции и позволило сохранить ядерный суверенитет. Долгое время страна оставалась вне интегрированных командных структур НАТО, вновь присоединившись к ним лишь в 2009 году. Этот шаг отражал традиционное стремление Франции к независимости и ее видение Европы, несовместимое с американской гегемонией в альянсе.
Еще один пример стратегического суверенитета — энергетическая независимость. Франция сделала смелую ставку на ядерную энергетику — краеугольный камень французской энергосистемы. В отличие от многих стран ЕС, Париж создал разветвленную сеть АЭС и национальную энергетическую компанию Électricité de France (EDF). Благодаря этому Франция значительно снизила зависимость от импорта нефти и газа, что особенно актуально в условиях современных геополитических кризисов, когда другие страны региона бьются в энергетических кризисах. Хотя в последние годы EDF сталкивается с техническими проблемами и задержками в реализации проектов.
Можно также отметить, что 1980-х годах Франция пыталась выстроить цифровую независимость через систему Minitel — предшественника интернета, который позволял пользователям получать информацию и оплачивать счета задолго до появления глобальной сети. Хотя проект в конечном итоге уступил место интернету, он показал готовность Франции инвестировать в цифровую независимость.
Таким образом, аналогичная логика прослеживается и в сфере искусственного интеллекта. Франция, которая не желает быть ведомой в гонке за цифровое будущее, стремится выстроить инфраструктуру, способную конкурировать с американскими и китайскими платформами, одновременно укрепляя позиции Европы в глобальной техногонке.
Атомный козырь
Теперь Франция использует свой козырь в гонке ИИ — атомную энергетику. Правительство Франции объявило о намерении выделить 1 ГВт атомной энергии для создания передового кластера вычислительных мощностей, который должен усилить позиции страны в глобальной конкуренции за технологическое превосходство. Как сообщает The Wall Street Journal, реализация проекта оценивается в десятки млрд долларов и станет важнейшим шагом в стратегии Парижа по укреплению суверенитета в сфере искусственного интеллекта.
Ключевым элементом инициативы выступает проект компании FluidStack. Согласно заявлению ее представителей, первая очередь кластера с мощностью 250 МВт и 120 тыс. специализированных ИИ-чипов Nvidia должна быть введена в эксплуатацию в 2026 году. Для финансирования этого этапа компания намерена привлечь $10,3 млрд через собственные средства и кредитные линии. В долгосрочной перспективе мощность кластера планируется увеличить к 2030 году.
Франция рассматривает ядерную энергетику как стратегическое преимущество в борьбе за лидерство в области ИИ. Президент Пятой республики подчеркнул, что доступ к стабильным источникам электроэнергии может стать критическим фактором в технологической гонке.
Такой подход выгодно отличает Францию от США, где стоимость электроэнергии для центров обработки данных значительно выше, а также от Китая, сталкивающегося с геополитическими ограничениями в поставках высокопроизводительных чипов.
Макрон, рассуждая на саммите ИИ о потенциале ядерной энергетики для обеспечения ключевых отраслей электроэнергией и явно вдохновляясь тем, что играл на «своем поле» заявил: «Включай, детка, включай!». Он заверил, что Франция будет двигаться «быстро и очень быстро». Таким образом, он отсылался к высказыванию президента США Дональда Трампа, который ранее призывал американских нефтяников: «Бури, детка, бури».
Эйфелева башня, Лувр и дата-центр
Однако амбициозные планы Франции сопряжены с вызовами. Как отмечает WSJ, проект FluidStack может столкнуться с дефицитом финансирования, а также нехваткой специализированных чипов, спрос на которые стремительно растет.
Есть и куда более глобальные проблемы. Гонка за доминирование в сфере машинного интеллекта спровоцировала рост спроса на электроэнергию и воду. Современные технологии пожирают ресурсы в больших объемах и с невероятной скоростью.
Технологические компании и операторы дата-центров требуют колоссальных объемов мощности. Согласно прошлогодним цифрам Forbes, ежедневное энергопотребление ChatGPT почти равно потреблению 180 тыс. домохозяйств в США, а каждый запрос в чате требует объемов воды, сопоставимого с питьевой бутылкой.
Кроме того, в жарких регионах охлаждение дата-центров требует больших затрат электричества, тогда как в засушливых регионах использование водяного охлаждения может привести к нехватке воды.
Нехватка воды — для людей или машин? Кому-то придется на себе сэкономить.
Таким образом, техногенная лихорадка уже и так значительно увеличила нагрузку на центры обработки данных, которые потребляют огромные объемы энергии для облачных вычислений. Как пишет The Washington Post, в 2023 году Google увеличил свой углеродный след на 48% из-за роста потребления энергии в дата-центрах, а объем восполняемой воды составил лишь 18% от израсходованного. Microsoft и Meta утверждают, что работают над сокращением потребления ресурсов, но реальный эффект от этих мер пока незначителен.
В то же время компании, такие как Nvidia, продолжают разрабатывать более мощные чипы, увеличивающие нагрузку на серверы. А с ростом ИИ растут и его аппетиты, поглощая все больше ресурсов. Отрасль сталкивается с вызовами, с которыми прежде не сталкивалась, создавая беспрецедентные требования к вычислительным мощностям.
Прогнозы относительно будущего энергопотребления автономных систем сильно разнятся: по разным оценкам, к 2030 году центры обработки данных могут потреблять от 4,6% до 17% всей электроэнергии США против нынешних 4%. Это сравнивают с бумом кондиционирования воздуха в прошлом, который также оказал огромную нагрузку на энергосистему.
И опять же, сегодня на повестке дня охлаждение цифрового мира. Возможно, кому-то окажется слишком затратно охлаждать помещения с людьми.
Одна из проблем заключается в том, что темпы строительства дата-центров значительно опережают развитие энергетической инфраструктуры. Грубо говоря, мы строим «цифровые города будущего» быстрее, чем подводим к ним электростанции. Строительство крупных таких центров занимает 1,5-2 года, в то время как новые электростанции требуют минимум трех лет, а линии электропередачи — десятилетий. В связи с этим компании ищут новые «цифровые оазисы», которые позволяют подключать мощные ИИ-модели к сети, не перегружая отдельные узлы.
Хотя технологические гиганты стремятся использовать чистую энергию, солнечные панели и ветряки пока не способны покрыть спрос из-за нестабильности выработки. А потребности все растут.
Франция же видит в этом свой шанс. Около 70% ее потребностей в электроэнергии покрываются атомными станциями.
Курс взят — Франция движется к тому, чтобы рядом с Лувром и Эйфелевой башней неоном сияли дата-центры.
Цифровой бастион
В Европе Франция занимает ключевые позиции наряду с Германией, опираясь на мощную научную базу и государственную поддержку. А после Brexit, когда Британия «выбыла из команды», ее лидерство в ЕС выглядит еще более вероятным.
В условиях жесткой международной конкуренции Париж решил вклиниться, несмотря на цену вопроса. От ядерного оружия до искусственного интеллекта — Франция неизменно делает ставку на автономию.
В отличие от Германии, традиционно сильной в промышленном секторе, и Великобритании, ориентированной на финансовые технологии, Франция стремится развивать цифровую автономию, чтобы не оказаться в положении технологического вассала.
Однако перед Парижем стоит сложная задача — обеспечить технологический суверенитет, не допуская зависимости от американских и китайских решений. Несмотря на амбициозные планы и значительные инвестиции, страна, конечно, уступает мировым лидерам.
Тем не менее, хотя и не с полным арсеналом, Париж проявляет решимость идти по заданному пути, выстраивая национальную инфраструктуру для будущего цифрового мира. Франция пытается построить бастион ИИ, сочетая государственные инвестиции, поддержку бизнеса и использование энергетических ресурсов. Ядерная энергетика, с ее возможностями для устойчивого обеспечения ИИ, в этом плане дает Франции стратегическое преимущество.
