Когда страна импортирует больше, чем экспортирует, ей приходится снижать курс национальной валюты. Четырехкратное падение узбекского сума к доллару за последние 5 лет стало попыткой сохранить уровень занятости в ущерб покупательной способности. Тем не менее, удачное географическое расположение открывает новые возможности для центральноазиатского государства.
С 2016 года в Узбекистане начались широкомасштабные социально-экономические реформы, цель которых – стать полноправным членом ВТО. Страна поставила перед собой задачу либерализовать торговлю, денежно-кредитную систему, сделать страну открытой и привлекательной для бизнеса. При этом у мировой экономики есть свои правила, как правовые, так и рыночные.
Курс узбекского сума к доллару с 2016 года обвалился с 2,500 сум за доллар до 10,390. Платежный баланс хоть и стремится к нулю, но остается в отрицательной зоне. На фоне растущей инфляции и высокой безработицы падение спроса делает страну одной из самых дешевых в мире для проживания. Тем не менее, раз цены в этой стране самые дешевые, то и товары, произведенные в ней, могут стать наиболее конкурентоспособными по издержкам.
Несмотря на открытые границы со странами СНГ и, в частности, с Россией, куда эмигрирует большая часть безработных, размер экспорта Узбекистана остается довольно низким. Так, ВВП на душу населения составляет всего 7 тыс долларов по паритету покупательной способности (131 место в мире). При этом крупнейшими торговыми партнерами Узбекистана к 2019 году были Китай (5,2 млрд долларов), Россия (4,1 млрд), Казахстан (2,3 млрд), Республика Корея (1,9 млрд долларов) и Турция (1,6 млрд). В совокупности на эти 5 стран приходится 53,2% всей торговли.
Однако на страны СНГ уходит треть всего импорта и экспорта. Именно государства этого региона прибавили 18,9% роста внешнеторгового оборота Узбекистана. Тем не менее, в целом с торговыми партнерами (не считая СНГ) товарооборот страны вырос на 50% в 2019 году по сравнению с 2018 годом. Такая динамика впечатлит любого экономиста, особенно учитывая сложность современного мира в условиях стагнирующей мировой экономики.
Если заглянем внутрь торговых отношений, то увидим, что главным драйвером экспорта Узбекистана является рост экспорта золота (3,9 млрд. долларов в 2019 году) – 31% от общего экспорта. Доля углеводородного сырья – 15,6%. В совокупности на сырьевые товары приходится почти половина всего экспорта, и именно они экспортируются в страны, не входящие в СНГ.
Здесь также стоит вспомнить, как менялись цены на эти товары. Если нефть потеряла треть стоимости в 2020 году, то золото как раз прибавило треть к доллару. По этой причине страна остается зависимой от продажи природных ресурсов, что грозит волатильностью для сума (нацвалюты) после полной либерализации денежно-кредитной системы. Напомню, что российский рубль базируется на полной конвертируемости (любую сумму можно обменять с использованием рубля), что, собственно, и называется свободой движения капитала. Так, зависимость от продажи углеводородов делает его (рубль) уязвимым от изменений на финансовых рынках, а дилемма заключается в том, что для экспортной ориентации необходима либерализация денежной политики. Такая же проблема становится головной болью и для Узбекистана.
Более того, для Узбекистана остается еще и проблема, связанная с импортом. Он составил 56,2% против экспорта в 43,8% в 2019 году. При этом этот разрыв в пользу импорта вырос на 3,4% с 2017 года. Среди крупнейших импортеров Узбекистана расклад похож на экспорт. Китай на какое-то время стал крупнейшим импортером, обогнав Россию в 2019 году. Если импорт из России вырос с 2379,3 млн долларов в 2018 году до 2530 млн долларов (на 6,4%), то китайский с 2193,5 до 3228,3 млн долларов (на 47,2%).
В 2020 же году Россия стала единственным крупным импортером, чья доля выросла (на 11%), в то время как Китай просел на 13%. Этот тренд практически уровнял Китай и Россию, где последний обогнал всего на полпроцента поднебесную. Доля СНГ при этом в импорте выросла на 40%. Интересно здесь и то, что быстрее всего наращивает свою долю в поставках товаров и услуг в Узбекистан Южная Корея (рост на 77,2%), занимающая третье место среди импортеров.
Что же касается категорий товаров, то здесь классическая для развивающихся стран картина. Самая крупная товарная категория – товары машиностроения. Именно этим объясняется рост импорта из Китая, Южной Кореи, Германии и Турции. Что касается России, то она и здесь входит в число крупнейших импортеров несырьевых товаров в Узбекистан.
Несмотря на тенденции в импорте, Узбекистан наращивает долю товаров машиностроения в своем экспорте. Так, снижение экспорта хлопка вызвано тем, что страна все больше продает хлопковые изделия, произведенные внутри. С другой же стороны, неэффективность политики экономического развития все еще является сдерживающим фактором для развития страны.
Как и другие государства с развивающимися рынками, Узбекистан вынужден выбирать между открытостью национальных рынков и субсидированием внутреннего производства. К середине 2020 года дефицит платежного баланса составил чуть более миллиарда долларов, что, учитывая ситуации 2020 года, все же лучше, чем могло быть. Но бюджетные ассигнования все еще остаются ограниченными.
Стоит также отметить, что поступление средств от граждан Узбекистана из–за границы (переводы денег мигрантами) составило 1.2 миллиарда долларов во втором квартале 2020 года. Так, миграция позволяет вдвое сократить дефицит платежного баланса, а если учесть расходы бюджета на выплаты безработным, если бы не было эмиграции, то дефицит бюджета стал бы катастрофическим. Напомню, что основная часть мигрантов этой страны трудится в России.
Еще одной серьезной проблемой для Узбекистана является внешний долг, который вырос на 74% (до 27,6 млрд долларов) с тех пор, как страна взяла курс на либерализацию и интеграцию в мировую экономику. Собственно, это цена за участие в ВТО для любого государства, которое собирается получать рынки сбыта своих товаров при условии открытости национальных рынков.
Справедливости ради стоит сказать, что в 2020 году госдолг вырос на 12,7%, что связано с проблемами, возникшими из–за пандемии, а не внешнеэкономическим курсом. Однако тренд на резкий рост долга начался еще в 2018 году. Стоит ли говорить о том, что обязательства Узбекистана обогнали размер ВВП, а без учета долгов корпоративного сектора – более чем наполовину. И наконец, дефицит бюджета в нынешнем году составит чуть более 10%, или 645 млн долларов.
Можно бесконечно рассуждать о таких проблемах, как коррупция, неэффективность чиновников и прочее. Эти аспекты, несомненно, играют ключевую роль в вопросах развития экономики. Однако Узбекистан хоть и далек от того, чтобы исчерпать свой потенциал роста, ему, тем не менее, придется интегрироваться с теми странами, где его товары машиностроения будут востребованы и, самое главное, допущены.
Правила ВТО предусматривают применение принципа взаимности (страны вводят взаимные и сопоставимые ограничения) и недискриминации товаров, а потому, прежде чем интегрироваться в мировую экономику, Узбекистану следует нарастить внутренний капитал и производственные мощности, чтобы экспорт мог гарантировать бездефицитный платежный баланс при минимальных ограничениях для импорта. Кстати, МВФ когда-то рекомендовал странам Евразийского экономического союза (ЕАЭС) сначала интегрироваться в мировую экономику, и только потом в региональную. Каким путем последует Узбекистан – покажет время, судя по всему, придется, как и всем остальным, выбирать, с кем дружить.
