Иранская нефтегазовая компания Khazar Exploration and Production (KEPCO) сообщила на днях об обнаружении одного из крупнейших месторождений природного газа в принадлежащем республике секторе Каспийского моря. Оно уже получило название «Чалус» – по имени расположенного по соседству иранского города. Предварительные исследования на месторождении свидетельствуют о том, что хранящиеся здесь запасы дают возможность обеспечить около 20% потребностей европейских стран в природном газе, пишут местные СМИ.
Это дополняет находящийся на юге Ирана газовый хаб вокруг месторождения «Южный Парс». Притом что, по словам главного исполнительного директора KEPCO Али Осули, запасы «Чалуса» эквивалентны примерно четверти «Южного Парса» или равны примерно 11 его фазам: это около 3,4 триллиона кубометров газа. Исламская Республика и без того считалась, если опираться на оценки Управления энергетической информации США, обладательницей второго места по величине газовых ресурсов и четвертого – по объему нефти.
Другой вопрос, что в условиях сохраняющихся западных санкций распорядиться этими ресурсами крайне непросто.
Европейский рынок
Эксперты сходятся в том, что воспользоваться новоприобретенным богатством Тегеран вряд ли сможет без помощи России или Китая.
Иранской стороне до сих пор мешает сохранение американских экстратерриториальных санкций, которые парализуют экономику Исламской Республики и заставляют ее искать пути обхода рестриктивного режима. Безусловно, слабую, но надежду оставляют венские переговоры о восстановлении ядерной сделки (Совместного всеобъемлющего плана действий, СВПД) от 2015 года. Новый президент Ирана Эбрахим Раиси заявил о готовности продолжать соответствующий диалог в столице Австрии, но факт остается фактом: сейчас этот процесс стоит на паузе.
Известный западный трейдер и аналитик Саймон Уоткинс оценивает сложившуюся ситуацию достаточно оптимистично. По его предположениям, Тегеран может рассчитывать на то, что газ с каспийского «Чалуса» может пойти в Европу. В этих обстоятельствах, как отмечает эксперт, объем поставок, маршрут и стоимость сырья, вероятно, будут согласовываться напрямую с Россией, что приведет к усилению энергетического контроля Москвы над европейскими столицами.
Бартер с Россией
Но даже согласие России некоторые исследователи считают чересчур натянутым сценарием. Так, ведущий эксперт российского Фонда национальной энергетической безопасности Станислав Митрахович заявляет: тактическое партнерство Москвы и Тегерана по ряду досье совершенно не отменяет того факта, что они выступают прямыми конкурентами на рынке углеводородов. «Говоря цинично, российским компаниям было выгодно, пока иранские нефть и газ имели ограниченный выход на мировые рынки из-за санкций Запада», – резюмирует аналитик.
В этих обстоятельствах, по его словам, остается под большим вопросом, какая экономическая польза для Кремля помогать Тегерану в разработке местных месторождений, если это создает конкуренцию российскому газу в совершенно разных регионах. «Компромисс может быть достигнут в более широком контексте отношений, если Иран, например, не на словах, а на деле даст построить России военную базу или примет российскую версию будущих политических конфигураций в Сирии», – допускает Митрахович.
Подобный бартер вполне соответствует стилистке российской дипломатии, которая любит выдвигать ближневосточным игрокам непомерные условия.
Общественное давление
Впрочем, в то же время не стоит забывать, что взаимодействие с Россией находится под пристальным вниманием иранского общественного мнения, которое в последние годы остро и бурно реагирует даже на активность российских дипломатов в социальных сетях, которые, в свою очередь, не особо рефлексируют по поводу тех настроений, которые есть в стране их пребывания.
Неслучайно консервативный иранский политик Али Мотахари, который в прошлом занимал должность вице-спикера парламента, на днях подверг резкой критике ту тактику, которую Россия использует в рамках своих отношений с Ираном, и выразил уверенность, что начиная с 1979 года Москва играет исключительно «деструктивную роль в жизни страны».
Конечно, в прошлом Мотахари не раз критиковал власти Исламской Республики за то, что те сделали ставку на взаимодействие с Кремлем, однако его высказывания, тем не менее, иллюстрируют более широкую тенденцию недоверия к российской стороне.
Китайский поворот
В этих условиях вполне вероятно обращение Ирана за помощью к властям Китая. Как отмечает в этой связи врио директора Института Дальнего Востока РАН Алексей Маслов, Пекин в последнее время не раз декларировал свою готовность выделять большие кредиты на развитие иранского энергетического сектора. В некоторой степени, по словам эксперта, это может хеджировать и китайские риски, связанные с интенсификацией закупок нефти и газа для развития внутреннего рынка.
Так или иначе, но ситуация для «Чалуса» выглядит очень выгодной для Китая, особенно в условиях, когда Пекин и Тегеран заключили стратегическое соглашение на несколько десятилетий, рассуждает Маслов. «Естественно, что и месторождение Чалус не осталось без внимания Пекина, который смотрит на него как на стратегически выгодную инвестицию», – отмечает аналитик.
Проблема заключается лишь в том, что в условиях такой внешней помощи Иран может навсегда лишиться своей экономической, а с вместе с ней и политической самостоятельности. И Китай, и Россия прекрасно знают, что нужны Ирану и поэтому могут торговаться с ним с позиции тотального превосходства.