Церковная независимость Украины стала эпохальным событием в религиозной сфере. Однако помимо духовности, этот акт имел политическое и даже геополитическое измерение. Много было сказано о киевских властях и активности московской дипломатии, но доселе никто не задумывался о роли Турции, на территории которой и был, собственно, оформлен и вручен один из главных церковных документов XXI века.
Контекст
Один из главных акторов этого события – патриарх Варфоломей - является гражданином Турции и живет в ее крупнейшем городе. Его официальный титул «Патриарх греческой православной церкви в Стамбуле» отражает глубокую историю этой кафедры и отсылает к событиям середины прошлого тысячелетия.
В современной, преимущественно мусульманской, Турции первый среди равных православных патриархов выглядит, скорее, как реликт истории. Город посреди Босфора уже давно не именуется в честь императора Константина, над ним развеваются красно-белые флаги с полумесяцом, а ввысь стремятся стройные минареты.
Однако патриарх Варфоломей сохраняет символическое значение не только церковной кафедры и своих 269 предшественников, но и целого периода славной истории великого города. Он является не только гражданином Турции, но государственным служащим, а, значит, зависит от государственной политики Анкары.
Политическое влияние
Когда только начиналась история с украинским Томосом, было множество спекуляций в отношении этого. Россияне не скрывали, что решат вопрос на уровне Путин-Эрдоган, а украинцы боялись, что политические договоренности помешают их церковной независимости.
В апреле 2018 г. Москва предоставила Анкаре скидку на газ, причем сделала это в счет уже поставленных объемов, чем, фактически, «задним числом» сэкономила партнеру 1 млрд $. Многие восприняли это как взятку Владимира Путина в обмен на гарантии Реджепа Тайипа Эрдогана по непредоставлению автокефалии.
Это был не первый раз, когда Москва пыталась повлиять на церковные расклады по политической линии. Еще в 2008 г., когда патриарх Варфоломей приезжал в Киев и был готов дать Томос по просьбе тогдашнего президента Виктора Ющенко, Московская патриархия Русской православной церкви задействовала все необходимые рычаги на дипломатическом уровне. Прокремлевский журналист Владимир Соловьев тогда писал, что украинскую автокефалию удалось сорвать, в том числе и использовав договоренности на высшем уровне.
Церковная карта
Россия часто разыгрывала церковную карту в двусторонних отношениях. Переплетениерелигии и политики особенно явно проявилось в 2016 году. Это был год Всеправославного собора. Многие запомнили его по месту проведения – острову Крит. Потому он еще носит название Критского собора.
Это было знаменательное и, поистине, эпохальное событие. Ведь до этого последний Всеправославный собор проходил более тысячи лет назад. Первоначально его планировали провести в Стамбуле, отдав дань памяти трем общехристианским соборам, состоявшимся в древнем городе. Но планы подпортила политика.
В 2015 г. резко обострились отношения между Москвой и Анкарой. Россияне нарушили воздушное пространство Турции, в ответ на это ее истребитель был сбит. Кремль отменил чартерное авиасообщение, а также наложила санкции на турецкие товары. Так вот, под предлогом безопасности патриарх Кирилл отказался ехать в Стамбул и участвовать в работе Собора.
Хотя, казалось бы, церковь и государство в России вроде бы официально отделены друг от друга, и глава РПЦ не встроен в вертикаль власти, а, значит, может свободно перемещаться. Но Кирилл отказался. Видимо, он все-таки является, хотя и неформально, частью российского правящего истеблишмента. При этом турецкие власти никаких ограничений для патриарха Кирилла не вводили.
Но на этом история не заканчивается. Уже после Собора россияне провели мощную информационную кампанию против патриарха Варфоломея. Детальный анализ спецоперации провела журналист Татьяна Деркач. Суть в том, что его обвинили в связях с Гюленом, чтобы дискредитировать в глазах турецких политиков и общества. Это была попытка поссорить церковь и власти, создать напряженность во внутренне делах страны. Следует понимать, что главной целью являлся патриарх Варфоломей, но косвенно это также было направлено и против президента Реджепа Тайипа Эрдогана.
Нагнетание в религиозной сфере отражается и на власти. Ведь в то время отношения России и Турции были одинаково испорчены, что по церковной, что по государственной линии. Позже политические лидеры нашли точки соприкосновения и все было восстановлено, но, как говорится, осадок остался.
Стамбул – мекка для православных
Спустя 10 лет, после первой попытки провозглашения автокефалии, ситуация развивалась иным путем. Президент Турецкой Республики заверил украинскую сторону, что не будет препятствовать ее усилиям. Об этом позже рассказывал депутат Верховной Рады, лидер крымско-татарского народа Мустафа Джемилев. Во время одной из встреч он пояснял Эрдогану важность этой темы и привел параллели в исламском мире.
«Я Эрдогану в таких популярных терминах объяснял: мол, сейчас мекка для православных – Москва, а после Томоса и автокефалии украинской церкви ею станет Стамбул, так и для вас это имеет политическое значение», – вспоминал позже Джемилев. На что турецкий лидер ответил: «Я вас понял».
О том, что Варфоломей планирует предоставить Украине Томос, он сам неоднократно заявлял в течении всего 2018 года. Единственной угрозой срыва автокефалии могло быть только давление на самого патриарха.
Получается, что, фактически, президент Турции в этой ситуации выступил гарантом невмешательства в дела православных. Он предоставил полную свободу выбора, обеспечив, тем самым, фундаментальное право на религиозную свободу. Эрдоган не отреагировал на предложение Москвы и поступил в соответствии с национальными интересами. Ведь, как утверждает Мустафа Джемилев, он пояснил турецкому лидеру важность украинской автокефалии и для самой Турции.
Мало кто из исследователей и обозревателей обращает внимание на это. Но, фактически, Томос стал возможен также благодаря тому, что турецкий президент поставил во главу угла религиозную свободу православных в своей стране, защитил их от давления и иностранного вмешательства.