Нынешний кризис беженцев на белорусско-прибалтийской и белорусско-польской границах оживил воспоминания о кризисе беженцев 2015 года и явно был рассчитан именно на это. Но вне зависимости от того, как он разрешится, проблема массовой нелегальной миграции в страны ЕС сохранится и в обозримом будущем.
«Белорусский кризис» — исключение из правила
Однако начать надо с того, что нынешний кризис беженцев на северо-востоке Европы имеет принципиально иную природу, чем проблема беженцев, попадающих в нее с юга.
Хотя организованный трафик нелегальных мигрантов существует и там и будет рассмотрен далее, в целом причины миграции в развитые страны ЕС из неразвитых, зачастую разрушенных войной приграничных стран Северной Африки и Малой Азии, являются объективными. То, что люди из таких стран пытаются проникнуть в соседние безопасные и более благополучные страны, вполне логично.
Этого не скажешь о ситуации, когда они внезапно оказываются в стране, с которой не связаны ни сухопутными, ни морскими границами, и с ее территории начинают штурмовать соседние страны. Отсюда и риторика про то, что раньше страна гарантировала безопасность европейских границ, а теперь не будет. Но безопасность от кого? Ни в Беларуси, ни в приграничных с ней России и Украине не идет войн, от которых люди массово бегут через нее в Европу.
Неудивительно, что в отличие от предыдущего, объективного кризиса беженцев, поляризовавшего европейские общества и политические классы, на этот Европа отреагировала почти консолидированно. Не только те, кто были против приема беженцев в прошлый раз, но и подавляющее большинство тех, кто тогда считал их нужным принимать, в этот раз сочли происходящее организованной гибридной атакой Лукашенко на ЕС и выразили солидарность со странами, которые ей противостоят.
А страны Вышеградской группы даже направили подкрепление на эту границу. Исключение составили некоторые правозащитные и религиозные организации, а также политики и группы, у которых прослеживаются явные связи с Кремлем.
Кстати, показательно, что прокремлевские пропагандистские ресурсы в этом кризисе беженцев заняли позиции, на 180 градусов противоположные тем, которые они заняли во время предыдущего кризиса. В прошлый раз, пользуясь тем, что европейские политики, в числе которых Ангела Меркель, приняли решение принимать беженцев, они усиленно разжигали антибеженские и антиправительственные настроения.
В этот раз европейские власти приняли решение не впускать «беженцев», в результате чего прокремлевские медиа обвиняют Европу в бесчеловечности и жестокости. Вполне логичное для гибридной войны поведение.
Большой кризис 2015 года
Самый крупный в нынешнем веке поток беженцев и нелегальных эмигрантов в ЕС хлынул в 2015 году. По разным подсчетам, в страны Евросоюза тогда прибыло от 1 до 2 миллионов беженцев и нелегальных мигрантов.
Но скопились они не единовременно и не в одном месте. Если говорить о беженцах, то они появились в результате серии войн — на территории Сирии, Ирака и Ливии. А когда им удалось прорваться в страны ЕС, они, как снежный ком, стали обрастать еще и нелегальными мигрантами, решившими попытать удачу в благополучных европейских странах.
Одной из причин открытия потока беженцев в 2015 году стало ухудшение их положения в лагерях на территории Ливана, Иордании и Турции. Принявшие на себя основную беженскую нагрузку от войны в Сирии, эти страны по мере увеличения количества беженцев переставали справляться с поддержанием приемлемого уровня их проживания в лагерях временного размещения. В итоге, выталкиваемые голодом, холодом и отсутствием перспектив, они пришли в движение и устремились на Север.
Можно говорить о двух главных способах проникновения беженцев и нелегальных иммигрантов в Европу — сухопутном и морском. Но если речь идет о кризисе 2015-2016 гг., то это в основном сухопутный маршрут, которым до Европы добирались преимущественно сирийцы и иракцы, в то время как морской, а именно средиземноморский маршрут не был непосредственно связан с войной в Сирии и Ливии. Соответственно, эта проблема не была исчерпана с решением сирийско-иракской беженской проблемы, о которой пойдет речь ниже.
По суше главный маршрут беженцев в ЕС шел через Турцию и далее балканские страны — Македонию, Сербию, Хорватию, Боснию. Другой маршрут проходил через порт Мерсине в Турции на границе с Сирией и оттуда в Грецию.
Далее через Афины или центральную Грецию люди разными способами добирались до Италии и уже через нее в североевропейские страны. Еще один маршрут — через Албанию в Грецию и далее по морю в Италию и затем уже по земле в североевропейские страны. Еще один — из Турции через Болгарию и потом в ЕС либо через Румынию, либо через Сербию.
Кто управлял беженцами?
Учитывая масштабы и логистику всех этих человеческих потоков, возникает вопрос — кто их организовывал? Было ли это делом рук теневой контрабандистской индустрии, как гласит мейнстримная версия, или не обошлось без участия спецслужб, как следует из версий конспирологических?
Что касается самой свежей волны «беженцев», прибывающих на границу со странами Балтии и Польшей, то роль спецслужб в ее организации очевидна. Так, в расследовании «Аль-Кудс аль-Араби» освещено действие режима Асада в снабжении сирийцев белорусскими визами и их доставке на границу со странами ЕС.
А во время кризиса беженцев 2015 года о массированном внедрении агентуры сирийского мухабарата (спецслужб) в ряды беженцев в Европу для последующего осуществления провокаций или даже терактов сообщали представители сирийской оппозиции. Целью на тот момент было разжигание ненависти к беженцам, в результате чего к власти должны были прийти поддерживаемые Кремлем политики, выступающие за сохранение в Сирии режима Асада как якобы способного контролировать страну и предотвращать поток беженцев из нее в Европу.
Что касается индустрии криминальной контрабанды беженцев, то ситуация на ее сухопутных и морских маршрутах отличается уровнем своей организованности. И если на сухопутных маршрутах можно говорить о локальном, более-менее стихийном транзитном бизнесе, то в случае со средиземноморским маршрутом многие аналитики говорят о системной кооперации нигерийской и сицилийской мафии с использованием коррумпированных государственных институтов.
И это уже совсем другой масштаб, нежели один сбор денег с мигрантов за нелегальную транспортировку. Так, по данным катанского прокурора Кармело Зукаро, финансирование шести лагерей беженцев на территории Сицилии в размере примерно 100 миллионов евро ежегодно коррумпированными чиновниками выделялось компаниям, контролируемым сицилийской мафией. Значительную часть средств, которая давала возможность обеспечить беженцам сносное существование в этих лагерях, они оставляли себе, обрекая их на голод и холод.
Но самым большим рискам беженцы на средиземноморском маршруте подвергаются в результате нелегальной транспортировки в шлюпках. Ежегодно в Средиземном море при попытках нелегальной транспортировки тонут тысячи людей.
Имеющаяся на сей счет статистика весьма приблизительна в силу специфики этой индустрии. Однако по оценке Агентства по делам беженцев ООН в 2018 году на таких маршрутах тонул каждый 18-й участник переправы.
После первого вала
Разрешение масштабного кризиса беженцев из Сирии и Ирака по сухопутному маршруту произошло в результате пакетного соглашения, достигнутого между ЕС и Турцией в ноябре 2015 года. Тогда было решено, что ЕС выделит Турции 3 миллиарда евро на улучшение условий содержания в лагерях беженцев, а Турция усилит охрану границы с европейскими странами.
Впрочем, задачу укрепления своих границ ЕС решил не только благодаря Турции. В настоящий неприступный вал свой участок этой границы превратила Венгрия под руководством премьер-министра Виктора Орбана, сделавшего тему «защиты Европы от нашествия беженцев» своим коньком.
Стопятидесятикилометровый участок венгерско-сербской границы представляет собой разделенные полосой два металлических забора с колючей проволокой, датчиками слежения и камерами, которые патрулируются передвижными группами пограничников. То есть венгерские власти сделали то, что пытался сделать Дональд Трамп на американо-мексиканской границе или израильтяне на границе с cектором Газа.
Тем не менее, и на эту укрепленную стену натиск беженцев, просачивающихся разными путями в Сербию, постоянно растет. Так, если в 2019 году венгерскими пограничниками на ней был задержан 281 контрабандный перевозчик нелегалов, то в 2020 году уже 752.
В среднем же, по их данным, ежедневно они препятствуют пересечению этой границы 300-400 нелегалами, что дает примерно 22 282 человек ежегодно. Впрочем, по сравнению с сотнями тысяч, которые прорвались через Венгрию в 2015 году до оборудования этой стены, это капля в море.
Гораздо драматичнее дела обстоят на средиземноморском маршруте, причем как для беженцев, так и для ЕС. Благодаря совершенствованию работы агентства по охране европейских границ Frontex ЕС удалось существенно снизить число проникновений нелегалов во входящие в его состав южные страны.
Впрочем, здесь ситуация отличается в зависимости от страны — если Италия характеризуется более жесткой политикой (особенно так было в годы правления правого популиста Матео Сальвини), то Испания более лояльной. В первом случае жесткость выражалась в отказе принимать даже тонущие судна (за что Сальвини сейчас хотят судить), а также во взаимодействии с противоборствующими ливийскими группировками.
И силы Хафтара, и Правительство Национального Согласия в обмен на получаемую финансовую поддержку по наводке итальянских партнеров осуществляют перехват многочисленных нелегалов и содержат их в лагерях на территории Ливии в условиях, которые непрерывно подвергаются жесткой критике со стороны различных правозащитников.
Но несмотря на тысячи тонущих и заточенных в лагеря при попытке пересечения Средиземного моря, поток желающих попытать удачу не прекращается. И вряд ли прекратится, так как войны, изменения климата, массовая безработица создают для этого все предпосылки, уже не говоря о наличии желающих заработать на этой грязной индустрии не только контрабанды, но и в ряде случаев фактически работорговли.
О последней можно говорить применительно к секс-рабству, организованному нигерийскими преступными группировками, заманивающими в него тысячи молодых нигериек, которым предлагается счастливая жизнь в Европе, после чего они превращаются в объект жестокой эксплуатации.
И как в долгосрочной перспективе эту проблему будут решать ЕС, да и его соседи и партнеры, пока неясно. Можно предположить, что во многом это будет зависеть от того, какие силы будут находиться у власти в тех или иных странах.