20 февраля 2020 года Алихан Аджаматов вернулся с горнолыжного курорта Грузии домой. В 12.00 дня в их квартиру в Москве пришел спецназ ФСБ, испугав всю семью с малолетними детьми. С этого дня Алихан находится под стражей, а многодетная супруга бьется за освобождение мужа.
Как писал TRT на русском, Алихану вменяют несколько эпизодов переводов денежных средств со своей карты и еще несколько – получения входящих переводов. Часть денег имела отношения к незаконной предпринимательской деятельности, он покупал в Египте дженерики от гепатита хорошего качества и продавал их в России. Деятельность вел с несколькими компаньонами. Теперь следствие утверждает, что эти деньги он переводил на вооружение боевиков из «Исламского государства».
Круги следственного ада
9 августа Алихану вновь продлили меру пресечения, сразу на шесть месяцев, поскольку дело поступило в суд, рассказал в комментарии TRT на русском адвокат Умалат Сайгитов.
Незаконнорожденное обвинительное заключение было вручено Аджаматову 26 июля. Оно, можно сказать, отражает весь драматизм действительности, в которой живут российские мусульмане.
Этот документ подписал не какой-нибудь прокурор с Северного Кавказа, где, как часто можно слышать, «клановость» распространена якобы настолько, что система не доверяет даже самой себе, меняя подсудность огромного числа политически мотивированных дел, перенося их в «русские регионы», чтобы избежать «давления на суд».
Документ с беспрецедентным числом нарушений, о которых будет говорить на предварительном слушании адвокат, требуя вернуть дело на доследование, подписал «независимый» московский прокурор, на которого, очевидно, давления никто не оказывал.
Если вы до сих пор думаете, что «дыма без огня не бывает» и все, что уже было прежде с совершенно разными людьми, разных профессий, рода деятельности, разных вероисповеданий или вовсе отрицающими любые религии, имело закономерность, то мы расскажем, как снова и снова в жернова политических репрессий в отношении российских мусульман попадают новые жертвы.
«Контрагент найдется на каждого»
7 ноября 2015 года Алихан Аджаматов перевел со своей карты 85100 рублей в адрес Парвиза Ахмедова. Перевод, как утверждает следствие, был сделан по поручению некоего Халимова М.М. и был предназначен для целей финансирования терроризма.
Мало сказать, что из показаний Халимова, которые имеются в материалах дела, этот вывод не вытекает, свидетель заявлял о том, что ему неизвестен человек с фамилией Аджаматов. Более того, сам Парвиз Ахмедов заявил, что оговорил Аджаматова под пытками, а в обмен ему обещали сделку со следствием, но обманули.
Ахмедова осудили на 17 лет, приговор не вступил в силу, однако это не помешало следователю ссылаться на приговор как на доказательство вины Аджаматова, названного в приговоре соучастником Ахмедова, что нарушает уголовно-процессуальное законодательство РФ и международное право, отмечает адвокат в своем ходатайстве на возвращение дела следователю.
«Согласно практике ЕСПЧ, показания Ахмедова не могут иметь юридического значения для квалификации действий Аджаматова, поскольку следствием они называются соучастниками. Оценка показаний других обвиняемых требует более внимательного подхода, поскольку положение сообщников, дающих показания, отличается от положения обычных свидетелей. Правдивость сообщаемых ими сведений не имеет никаких гарантий, позволяющих привлечь их к ответственности за умышленную дачу ложных показаний. Также ЕСПЧ указывает, что показания сообвиняемого, в которых тот признает свою вину, можно использовать только в целях доказания факта совершения преступления именно этим сообвиняемым, но не тем лицом, которого органы следствия считают соучастником», – настаивает адвокат Сайгитов.
Кроме того, адвокат указывает на незаконность использования приговора в отношении Ахмедова, где упоминается фамилия Аджаматова, в качестве доказательства его вины.
«Такая практика нарушает основополагающее правило, закрепленное в пункте 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 апреля 1996 года № 1 «О судебном приговоре». Согласно статье 252 УПК РФ, судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению», – сказал Сайгитов.
Мультипликатор контртерроризма
Обратную сторону такой практики можно проследить на эпизоде с переводом на карту Аджаматова денежных средств в размере 768 рублей с карты Мадины А. По версии следствия, этот перевод был осуществлен в связи с деятельностью Аджаматова по реализации функции организатора финансирования терроризма.
Сама Мадина А. в деталях рассказала на допросе, что не знакома с Аджаматовым, но знакома с его супругой, у которой 5-6 лет назад она покупала косметику. В подтверждении готова была представить переписку в телефоне, которая почему-то следствие не заинтересовала.
Однако выводы следствие построило на том, что Мадина А. знала некую Галимову, с которой вместе проходила ординатуру в НЦАГИП им. Кулакова и у которой приобретала средство по уходу за кожей лица. У этой знакомой было официальное соглашение с компанией по распространению косметических средств.
Очевидно, на этом основании следователь предположил, что покупать косметику Мадина А. могла лишь у Галимовой, никак не у Аджаматовой.
«Таким образом, если в отношении Аджаматова случится обвинительный приговор и по эпизоду с Мадиной А., то мы имеем закрепленное в судебном приговоре событие, в котором она автоматически становится потенциальным фигурантом уголовного дела по финансированию терроризма, поскольку является контрагентом Аджаматова, передавала, по версии следствия, ему деньги для их дальнейшего перевода на цели терроризма», – рассказывает адвокат о хитросплетениях российского конвейера контртерроризма.
Следствие также указывает еще на несколько эпизодов, где контрагентами Аджаматова выступают люди, контрагентами которых, в свою очередь, когда-либо выступали третьи лица, в отношении которых велась проверка по подозрению в причастности к деятельности террористической или экстремистской направленности.
«Следствием [в этих эпизодах] умышленно искажена фактическая картина событий, положенных в основу обвинительного заключения, искажена суть показаний, которые дали свидетели на предварительном следствии, в обвинительном заключении отсутствуют сведения о существенных обстоятельствах. Следователь либо не дает оценки доказательствам стороны защиты, версии стороны защиты, либо дает неадекватную оценку», – рассказал адвокат.
Так, следствие утверждает, что «в период с апреля по июнь 2011 года с неустановленной банковской карты ПАО «Сбербанк», принадлежащей Альфие Б. на неустановленную банковскую карту Алихана Аджаматова поступили денежные средства на сумму в размере 107 000 рублей».
Фактически, следствием не установлено точное время перевода, что исключает возможность для стороны защиты заявить об алиби, отмечает адвокат. Также не установлено место, откуда осуществлялся перевод и место, где он был получен. Не конкретизирован способ, не установлено, с какой банковской карты на какую осуществлялся перевод. В этой связи у защиты возникают обоснованные сомнения относительно того, а был ли перевод?
О бесперспективности получения подтверждения такого перевода говорит и само следствие в материалах дела, поскольку истек срок давности, когда подтверждающие документы могли бы быть запрошены.
«Далее, в справке ОРМ указывается, что «Альфия Б. является вдовой активного участника религиозно-экстремистского сообщества, действовавшего на территории Карачаево-Черкесской Республики, и сама попадала в поле зрения органов безопасности в связи с ее возможной причастностью к финансированию терроризма», – отмечает в своем ходатайстве о возвращении дела на доследование адвокат.
Сама Альфия Б. допрошена не была, следователь отказал в удовлетворении ходатайства о допросе, заявленном защитой, указав, что она находится за пределами страны и установить ее местонахождение невозможно.
При этом следствие не указывает в деле, какие мероприятия были произведены для поиска девушки.
«В ходе самых поверхностных поисковых мероприятий сторона защиты установила страницу Альфии Б. в социальной сети Инстаграм… Почему сторона защиты смогла найти Альфию Б., а следователь, имея огромные возможности, ограничился лишь тем, что вложил в уголовное дело документ о том, что ее нет в стране? Почему такое возможно и ненаказуемо?» – задается вопросом адвокат, полагая, что подобные нарушения должны быть устранены следствием.
Кручу, верчу, что хочу, то и напишу
Еще большее удивление у защиты вызвал эпизод, связанный с перечислением на карту Аджаматова денежной суммы в 15 тыс. рублей от жителя одной из северо-кавказских республик.
В материалах следствия, со ссылкой на сведения, полученные из УФСБ по Кабардино-Балкарии, утверждается, что "гражданин" является участником «Чегемской диверсионно-террористической группы, выступая в ней в качестве пособника». Также утверждается, что он был задержан 6 марта 2012 года сотрудниками правоохранительных органов КБР, у него обнаружили «две подствольные гранаты «ВОГ-25», 30 патронов калибра 5,45, 1 магазин к АК-47 и литературу экстремистского характера».
Чтобы понимать масштабы преступной фальсификации, ни Чегемской бандгруппы, ни гранат с патронами, ни даже экстремистской литературы мужчине никогда не вменяли. Более того, в связи с нападением на "гражданина" неустановленными сотрудниками центра «Э» полиции ГУ МВД России по СКФО, а также в связи с тем, что эти сотрудники причинили ему телесные повреждения, было возбуждено уголовное дело о превышении должностных полномочий с применением насилия. По возбужденному делу он был признан потерпевшим.
«То есть факт того, что контрагент Аджаматова является пособником Чегемской диверсионно-террористической группы, что он перевозил оружие и боеприпасы, опровергнут фактом возбуждения уголовного дела в отношении сотрудников правоохранительных органов за превышение должностных полномочий. Что касается денег, которые он перечислил Аджаматову, то речь идет о возврате долга. Об этом Аджаматов заявил на одном из своих допросов, факт подтвердил и свидетель. В свете вышеизложенного возникает вопрос, почему доказательства в виде показаний Аджаматова и полноценного свидетеля, а также объективные данные в распечатках банковских выписок оказались менее убедительными, чем предположения следователя и оперативных сотрудников?», – указывает Сайгитов.
По мнению защиты, свидетеля «привязывают» к делу Аджаматова в качестве мести, поскольку ранее силовикам не удалось его «сломать», теперь же после вынесения в отношении Аджаматова обвинительного приговора следствие сможет привлечь его за финансирование терроризма, отмечает адвокат.
«В итоге ничем не скомпрометированный гражданин после приговора в отношении Аджаматова становится фигурантом уголовного дела. Что это? Это очень похоже на акт мести со стороны правоохранителей», – утверждает Сайгитов.
Супруга Аджаматова в комментарии TRT на русском рассказала, что все притянутые в деле контрагенты ее мужа выбирались «по принципу рукопожатий».
«Людей для входящих эпизодов они выбирают по принципу, что у них есть какие-то контрагенты. Это принцип рукопожатий, что ты через кого-то знаешь кого-то еще. Но так можно и бен Ладена знать. Они их нам вменяют, потому что у этих людей есть кто-то из списка в контрагентах. Вменяют даже мою подругу, врача, с 768 рублями входящего перевода, потому что она контрагент человека, который контрагент Абу Умара Саситлинского (дагестанский проповедник, занимающийся проблемой нехватки питьевой воды в Африке, которого в России органы называют причастным к террористической деятельности – прим. TRT на русском). Всех этих людей следствие даже не удосужилось опросить. То есть в их версии человек, который переводил деньги на терроризм, который они нам вменяют, не заслуживает быть допрошенным?», – говорит Забира Аджаматова.
Она также сообщила, что, согласно характеризующему материалу, ее муж представлен следствием как радикал, что мотивировано тем, что у него в социальной сети ВКонтакте имеются мусульманские лекции салафитских проповедников, которые, как утверждает Забира Аджаматова, напротив, известны тем, что выступают против терроризма и джихадистов.
Следствием не возвращены до этого момента и личные вещи семьи Аджаматовых, которые не были признаны вещественными доказательствами по делу, сообщила супруга обвиняемого.
Слепое правосудие
Защита настаивает на абсолютной непричастности Аджаматова к инкриминируемой ему деятельности.
Адвокат напомнил, что на свидетелей, о допросе которых ходатайствовала сторона защиты, оказывалось беспрецедентное давление. «Двоих таких свидетелей встретили сотрудники полиции прямо в самолете и в наручниках сопровождали, оказывали давление, просили не давать правдивых показаний», – говорит Умалат Сайгитов.
Умысел Аджаматова в организации финансирования терроризма следствие доказывает за счет утверждения, что Аджаматов придерживается крайних течений в исламе, а люди, кому перечислял или от которых поступали деньги, являются, в свою очередь, контрагентами лиц, в отношении которых имело место преследование по террористическим статьям.
Сами контрагенты Аджаматова, которые проходят по эпизодам, дают показания, отрицая версию следствия.
Дело поступило во 2-ой западный окружной военный суд. 23 августа назначено предварительное слушание. Защита будет добиваться возвращения материалов на доследование.
