На прошлой неделе Томское управление следственного комитета России тихо закрыло громкое уголовное дело о незаконной рубке леса в Карегодском заказнике. И даже комментарии по решению суда у пресс-секретаря журналистам сейчас взять невозможно – он неожиданно оказался в отпуске. Хотя открывалось это дело иначе: не только региональные, но и федеральные СМИ сообщали о превышении полномочий томскими чиновниками департамента лесного хозяйства.
О выявленных нарушениях писала и генеральная прокуратура. А в итоге природоохранные прокуроры, государственный специалист и независимые эксперты в области лесного хозяйства пришли к одному и тому же «ошибочному мнению». Ранее в Челябинской области группа ученых-биологов, обнародовав данные о вырубке заповедников, лишилась своих должностей.
Когда пожары на руку
Возбуждению уголовного дела в отношении Карегодского заказника, где обитают краснокнижные птицы, предшествовали статья томского агентства ТВ-2 и репортаж «Новой газеты». Журналисты рассказали и показали, что на особо охраняемой природной территории под видом санитарной рубки цинично заготавливают деловую древесину.
Дело в том, что в 2012 году в Томской области прошли крупные лесные пожары. После них лесники регулярно предлагали срубить в заказнике пострадавшие деревья и также регулярно получали на это отказ. Однако в 2017 году департамент лесного хозяйства внезапно опубликовал акты лесопатологических обследований, где последствия пожара пятилетней давности оказались настолько серьезными, что в Карегодском заказнике следовало вырубить весь лес на площади 770 гектаров. Вскоре бить тревогу начали и местные жители, потому что по Чулыму и Оби со стороны заказника поплыли баржи с совершенно здоровым лесом.
Тогда в заказник в срочном порядке выехали специалисты по лесному хозяйству: эколог и кандидат наук Никита Дебков, руководитель программы по особо охраняемым природным территориям российского «Гринписа» Михаил Крейндлин, экс-директор областного охотуправления Евгений Мурзаханов, охотовед Владимир Рогоев и журналист «Новой газеты» Иван Жилин. Они обследовали пни по лесопатологическим правилам, и оказалось, что 75% деревьев на момент рубки были живы. По официальным данным, картина выглядела как раз противоположной: 71% сосен, 82% осин и от 79% до 100% берез были признаны усыхающими и сухостойными деревьями.
А дальше в истории и вовсе парадокс за парадоксом. Не где-нибудь, а из открытых источников «Новая газета» узнала, что здоровый лес рубили компании томского бизнесмена Валентина Широкова, соучредителем одной из которых до 2013-го являлся нынешний начальник регионального департамента лесного хозяйства Артем Конев.
Кроме того, за право проведения «санитарной» рубки внезапного «сухостоя» в Карегодском заказнике Широков заплатил государству всего пять миллионов рублей, а его прибыль эксперты оценивают в 300 миллионов, что подтверждается доходами его компаний.
СКР сперва рьяно взялось за дело, а потом закрыло уголовное дело, ограничившись лишь заявлением для регионального портала: «Положение о заказнике допускает проведение подобных мероприятий. <…> Доводы главного специалиста-эксперта отдела охраны и защиты лесов о незаконности сплошных санитарных рубок в заказнике «Карегодский» и наличии переруба древесины предварительным следствием подтверждения не нашли и являются его ошибочным мнением». По логике следователей, отмечает издание, природоохранная прокуратура, которая выезжала на место трижды, тоже ошиблась. Как и другие специалисты. А тем, кто видел баржи с живым лесом, очевидно, они померещились.
Щепки летят
К сожалению, рубки ценных и охраняемых лесов в России – это давняя беда, потому что замешаны в ней большие деньги, а значит, и «черные лесорубы». Так, в 2019-м стало известно, что в Челябинской области идут рубки деревьев сразу в девяти заказниках. О них сообщила группа ученых-экологов – докторов биологических наук и ведущих специалистов отдела мониторинга и экопросвещения ОГУ «Особо охраняемые природные территории Челябинской области». Все эти люди потеряли свои должности после того, как начали борьбу за сохранение памятников природы.
Впервые неладное ученые заметили в Шабуровском заказнике и обратили внимание, что в положении о нем был изменен пункт о разрешенных рубках, что стало делаться на регулярной основе. Если раньше запрещались все рубки, кроме санитарных, то теперь запрещается лишь проведение сплошных рубок.
«Это означает, что все выборочные рубки, дающие в итоге возможность арендаторам рубить практически любые деревья, разрешены, – пояснили ситуацию «Рамблер» эксперты. – Подразумевается, что арендаторы, хозяйничающие в заказнике, будут выбирать для рубки больные, старые деревья. Но этого не происходит. Под видом старых и больных дельцы рубят спелые здоровые деревья, получая самую ценную деловую древесину для продажи».
Челябинские деревья пытался спасти и российский Гринпис, который обратился к властям с инициативой перевести все леса региональных особо охраняемых природных территорий в категорию защитных. И во многих регионах России было получено согласие, но не там, где оно действительно было нужно. «Формально Челябинская область не отказалась готовить документы, – рассказал сотрудник Гринпис, эксперт по особо охраняемым природным территориям Михаил Крейндлин. – Но сообщила, что будет это делать, только когда им на это выделят федеральные деньги, чего, скорее всего, не произойдет».
А рубка леса в данном регионе может дорого обойтись. Кандидат биологических наук, исследователь экосистем Южного Урала Дмитрий Моисеев отмечает, что «уральские леса – водоохранные – здесь находятся истоки многих важных рек». И в данном случае нельзя не вспомнить катастрофу в Иркутской области в 2019-м, где сначала были вырублены тысячи гектаров защитного леса, а потом произошло масштабное наводнение, в результате которого более 9 000 людей остались без крова.
Декриминализация как фон
Удивительно, но факт: подобные рубки лесов и закрытие на них глаз происходят на фоне законов по декриминализации и повышению прозрачности лесной отрасли. Так, с 1 июля во всех регионах России начала действовать электронная система ЛесЕГАИС, призванная упорядочить оборот древесины. А с 1 января 2022-го в стране начнет действовать мораторий на экспорт леса-кругляка, плюс все экспортные операции будут проводиться через новую госкорпорацию с рабочим названием «РосЛес». Также власти в скором времени обещают восстановить в стране институт лесных инспекторов.
Однако все эти нововведения специалисты встречают без энтузиазма. Например, эксперты Рослесинфорга отметили, что запрет вывозить необработанную древесину с 2022-го привел к тому, что уже в первой половине 2021-го продажи российского леса за рубеж выросли сразу на 20,3%, что объясняет и резкое подорожание в это же время стройматериалов в самой России. Кроме того, небольшие компании не смогут быстро подключиться к переработке «товара», и это будет только на руку большим игрокам.
Что касается электронной системы учета древесины, то директор лесных программ Всемирного фонда дикой природы (WWF) в России Андрей Щеголев пояснил Znak.com: безусловно, она предполагает более детальный и четкий контроль за переработкой, транспортировкой, продажей леса, а также контроль на складах и специальные пункты взвешивания. И основная ее цель, действительно, – «исключить человеческий фактор, чтобы на каждом звене цепочки фиксировать баланс древесины и заносить его в единую систему». «Но всегда, когда мы строим сложную систему, бывают недоработки, – констатирует эксперт. – Понятно уже, что лазейки остаются и на неучтенный лес эта система вообще не оказывает никакого влияния».
А вопрос «неучтенки» в России, или так называемых «черных лесорубов», весьма существенный. Эксперт отмечает, что «чем дальше на восток, за Урал, тем ситуация хуже», а именно: «Выше уровень коррупции в этой сфере и криминала». «Рослесхоз показывает, что у нас незаконно заготавливается в год около 1,1 млн кубометров древесины. Притом, что общий объем заготовки 200-220 млн кубов, нелегальной древесины получается всего 0,5%. «Вроде бы нет повода для опасений, – говорит Щеголев. – Но есть экспертные оценки, которые показывают, что примерно 20-30% древесины у нас имеет неясное происхождение. Мне кажется, эти цифры соответствуют действительности».
Так же считают и в «Гринпис Россия». Притом что «борьбу с бесконтрольным вывозом древесного сырья за рубеж в России ведут больше десяти лет», напоминает заместитель генерального директора ООО ПКП «Титан» по производству Алексей Крупцов.
Неутешительные прогнозы
Однако заставляют задумываться даже официальные цифры: если ежегодно из России на экспорт уходит порядка 200 млн кубометров древесины, то надолго ли при таких темпах хватит русских лесов? Андрей Щеголев дает неутешительный прогноз. «На Северо-Западе, к примеру, в Архангельской области, лимит практически исчерпан, – констатирует эксперт. – Почти все массивы малонарушенных лесных территорий (МЛТ – целостные территории площадью более 50 тысяч га в пределах лесной зоны, внутри которых нет постоянных поселений, действующих транспортных коммуникаций и которые не затронуты интенсивной хозяйственной деятельностью. – прим. Znak.com) уже находятся в аренде у компаний, и через 20 лет все леса там будут вырублены.
По оценкам Щеглова, в Сибири леса хватит еще лет на 50. В Якутии, учитывая специфику погоды, он «может полностью исчезнуть» через 80 лет. А на Дальнем Востоке и прежде всего в Хабаровском крае сильный кризис по лесозаготовке начнется всего через 5 лет.
Отраслевые эксперты лесной промышленности отмечают, что момент переосмысления рынка леса в России уже наступил.
