Шквал критики со стороны иранского политического истеблишмента вызвал размещенный в официальном Twitter-аккаунте российского посольства в Иране снимок посла Левана Джагаряна с британским коллегой Саймоном Шерклиффом.
Фото сделано на известной лестнице, где проходила Тегеранская конференция 1943 года (СССР, США и Великобритания). То, что глава российской дипмиссии занял место, где предположительно сидел Иосиф Сталин, в Тегеране сочли абсолютно сознательной реминисценцией к временам англо-советской операции 1941 года в Иране.
Уходящий глава МИД Ирана Мохаммад Джавад Зариф заявил, что фотография является неуместной. Министр подчеркнул: август 2021 года – это не август 1941-го и, конечно, не декабрь 1943 года. Зариф выразил уверенность, что судьба Ирана «никогда не сможет зависеть от решений иностранных посольств или иностранных держав», что, по его оценкам, доказали даже переговоры о ядерной сделке. Спикер местного парламента Мохаммад Багер Галибаф заявил, что российская сторона должна принести свои извинения. В противном случае ее ждет дипломатический ответ.
На этом фоне российская дипмиссия попыталась вяло оправдаться, что твит не имел антииранского контекста. «Единственный смысл в том, что это фото должно отдать дань совместным усилиям союзных государств против нацизма во время Второй мировой войны», – говорится в сообщении посольства. На этом фоне российский посол был вызван в МИД Ирана для соответствующих разъяснений. Несмотря на то, что сообщение российского дипведомства по этому поводу звучит оптимистично, есть основания полагать, что Джагаряну устроили «теплый» прием.
Экзаменовка отношений
Такую провокационную ситуацию МИД РФ создает не первый раз. Зимой, когда Галибаф направился в Москву с парламентской делегацией, арабоязычный аккаунт российского ведомства умудрился посягнуть на традиционную для русского словоупотребления топонимику. В твите, который сообщал о переговорах между замминистра иностранных дел РФ Михаилом Богдановым и послом Ирака Абдеррахманом Хусейни, отечественная дипломатия внезапно решила назвать Персидский залив «Арабским». Это вызвало гневную реакцию иранской общественности.
МИД Исламской Республики на этом фоне передал своим российским коллегам ноту протеста, где говорилось о недопустимости таких «переименований». Эксперты тогда уверяли, что официальный протест – нечастое явление для российско-иранских отношений. Сам же Галибаф, который вез послание Владимиру Путину от верховного лидера Али Хаменеи, не был принят в Кремле, что только усилило гнев в Тегеране и вызвало вопросы по поводу того, что изменилось в двусторонних отношениях двух тактических союзников.
Ощущение растущего разлада многократно увеличилось после скандала со «сливом» в СМИ конфиденциальной беседы с главой МИД Мохаммадом Джавадом Зарифом. Его не рассчитанное на публикацию интервью раскрыло не только суть аппаратной войны в Тегеране, но и реальное отношение к российскому дипломатическому посредничеству. В частности, Зариф сетовал, что Москва в действительности выступала против заключения в 2015 году Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) и противодействовала примирению иранцев с Западом.
Россия и Иран попытались замять эффект от обнародования скандальной записи, однако осадок остался.
Проглотить обиду
Вопросы по поводу того, как будут развиваться двусторонние отношения Москвы и Тегерана при президентстве Эбрахима Раиси и тотальном контроле консервативного крыла иранской политической элиты над правительством, растут.
В недавнем исследовании Института исследований национальной безопасности Тель-Авивского университета (INSS) говорится, что российско-иранские экономические отношения находятся в застое на протяжении многих лет, что происходит, по-видимому, из-за конкуренции между странами на энергетическом рынке и сомнительной привлекательности российской коммерческой продукции для иранской экономики. Конфликт интересов есть и по другим досье.
У экспертов были некоторые ожидания по поводу подписания нового рамочного стратегического соглашения между Россией и Ираном, которое могло бы стать аналогом мартовским договоренностям между Китаем и Ираном, однако они, по большому счету, не оправдались: Москва и Тегеран просто пролонгировали соглашение об основных принципах отношений, которое было заключено в 2001 году. В INSS не считают это событием: такие договоренности и без того продлеваются каждые пять лет, если ни одна из сторон не возражает.
Исследователи считают, что практически при любом сценарии будущего ядерной сделки, который сейчас может выбрать Раиси, отношения Тегерана с западными столицами будут оставаться напряженными, в связи с чем иранская сторона отказаться от партнерства с Москвой пока не сможет. Этот тезис эксперты считают особенно убедительным на фоне усиления консервативного лагеря в Иране с избранием Раиси. В подобных обстоятельствах Тегеран будет просто вынужден терпеть все имперские замашки российской дипломатии.
