Презентация «Калибра» – и для друзей, и для врагов
Международный транспортный коридор «Север – Юг», который позволит связать прикаспийские экономики, гарантирует для участников проекта доступ к товарным рынкам емкостью в сотни миллиардов долларов.
Крупные инфраструктурные проекты, которые анонсировала Россия в последние годы, так или иначе были связаны именно с развитием коридора: это расширение портов Махачкалы и Оли, строительство порта Лагань и Северо-Каспийского газохимического кластера, возведение моста через реку Самур и запуск скоростного поезда «Баку – Махачкала»… Впрочем, это сугубо «гражданские» проекты.
Однако конкуренция прикаспийских государств за контроль над логистикой международного коридора лежит не только в сугубо мирной плоскости. Наращивается и военное присутствие на Каспии – причем так же быстро, как растет значимость этого макрорегиона.
Каспий, который еще недавно не рассматривался в качестве серьезного военного плацдарма, в последнее десятилетие оказался ареной настоящей гонки вооружений. Россия активно наращивает военное присутствие в северной части моря: так, в 2012 году со стапелей были спущены малые ракетные корабли «Град Свияжск» и «Великий Устюг», пополнившие Каспийскую флотилию, а летом 2015 года полностью модернизирован ракетный корабль «Татарстан», ставший флагманом флотилии.
Именно на «Татарстане» в ходе модернизации были смонтированы ракетные комплексы «Калибр». На международных салонах вооружений их ранее никогда не показывали.
Демонстрация российского вооружения, очевидно, рассчитана и на союзников России (потенциальных импортеров ракет и ракетных кораблей), и на противников, отмечал американский военный эксперт Дейв Маджумдар (он же военный редактор The National Interest).
Иран мечтает о «возрождении морской цивилизации»
Помимо России, главный игрок на Каспии – это, безусловно, Иран. Причем отношения двух региональных держав сложно назвать абсолютно доверительными. Так, американский эксперт из Jamestown Foundation Пол Гобл отмечает резко возрастающее в последние годы военное присутствие Ирана на Каспии, которое можно расценивать как «вызов доминирующему положению Москвы».
Сейчас на военно-морской базе в Энзели идет восстановление эсминца Damavand водоизмещением 1500 тонн, который потерпел крушение два года назад во время шторма. Damavand должен стать флагманом иранской флотилии на Каспии, он будет иметь вертолетные площадки, оснащен зенитно-ракетными комплексами.
В апреле ход восстановления эсминца лично проинспектировал командующий ВМС Ирана контр-адмирал Хоссейн Ханзади, который на встрече с личным составом сказал: «Каспийское море является жизненно важным местом для возрождения морской цивилизации Ирана». Также Ханзади заявил о более тесном сотрудничестве и проведении совместных военно-морских учений с другими прикаспийскими странами – Азербайджаном и Туркменистаном.
Впрочем, иранская флотилия по численности и по оснащенности значительно проигрывает российской. Хотя, понятно, что говорить о прямом военном столкновении двух ВМС на Каспийском море – это нечто из области фантастики.
Зато Тегеран существенно обходит Москву на ниве «гражданских» проектов, реализуемых на Каспии. Если в северной части акватории у России действует лишь три морских порта (причем два из них, Астрахань и Оля, замерзающие), то у Ирана шесть действующих портов, и сейчас, пишет старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Александр Лукоянов, на разных этапах строительства еще три глубоководных порта вблизи от города Ленгеруд – Чамхал, Кияшехр и Чабуксер (последний предназначен для обслуживания туристов). Модернизируется также порт Энзели, в котором создана свободная экономическая зона – своеобразные иранские ворота на рынки Кавказа и Центральной Азии.
Существующие гражданские порты Ирана модернизируются для увеличения погрузочных и разгрузочных мощностей. Бойко развиваются и наземные инфраструктурные проекты, которые обеспечат старые и новые каспийские порты Ирана грузами с территории Индии, Узбекистана, Туркменистана, Афганистана…
А вот для российских портов, как показала недавняя проверка Счетной палаты РФ, модернизация прошла скорее лишь на бумаге. Так, в порту Оля, ход строительства которого лично контролировал президент Владимир Путин, из 14 построенных причалов 10 не эксплуатируются из-за недостаточной глубины.
Как видно, Россия и Иран в конкуренции за Каспий пока что движутся в разных направлениях: если одно государство делает большую ставку на военную силу, то второе активнее занимается инфраструктурными проектами. Какая из двух стратегий окажется более эффективной? Этот вопрос мы задали экспертам.
«Модернизация ВМС Ирана и России неопасны друг для друга»
Денис Миргород, профессор, старший научный сотрудник НИИ стратегических исследований:
– Каспий долгое время был предметом озабоченности со стороны России в контексте обеспечения ее национальной безопасности в силу отсутствия обновленной и соответствующей современным реалиям договорно-правовой базы. Напомню, что долгое время политико-правовой статус Каспия регулировался устаревшими соглашениями от 1921 и 1940 годов. Конвенция о правовом статусе Каспийского моря от 2018 года сняла напряженность в этом вопросе именно с точки зрения фиксации недопустимости присутствия в водах Каспия иностранных военно-морских сил.
Эта решенная задача является обоюдно приемлемой, в первую очередь, для России и Ирана, которые можно рассматривать как главных выгодоприобретателей нового соглашения с точки зрения обеспечения своей безопасности.
При этом для России развитие ВМС Ирана не несет особой угрозы, ровно, как и модернизация российских ВМС не угрожает Ирану. Все это лишь закрепление лидирующих позиций двух обозначенных государств в регионе.
«Россия опасается прихода на Каспий США или НАТО»
Андрей Казанцев, главный научный сотрудник Института международных исследований МГИМО:
– Военно-политическое противостояние на Каспийском море – очень сложный вопрос. Российская дипломатия в рамках этой проблемы больше опасается какой-то формы входа в море США или стран НАТО (например, через помощь их постсоветским государствам, прежде всего, Казахстану и Азербайджану).
Модернизация ВМС Ирана не воспринимается в Москве как серьезная проблема. А вот открытия в какой-то форме американских военных баз (например, совместно с Казахстаном, так как США традиционно помогают этой стране в модернизации их каспийского флота) очень опасаются в Кремле.
Именно эту военно-стратегическую цель руководство России, в том числе, преследовало при заключении конвенции по Каспию. Дополнительно Москва проводила демонстрацию силы в виде ракетных стрельб из Каспия по территории, контролируемой боевиками в Сирии.
Важная экономико-политическая проблема тут также – строительство транскаспийского газопровода из Туркменистана. В этом заинтересован сам Туркменистан и Евросоюз (политически и США), а Россия и Иран – против. Вопрос может провоцировать гонку вооружений на Каспии в будущем.
