Госкомпания «Роскосмос» 1 ноября 2021 года подписала договор о сотрудничестве с Зимбабве. Это событие породило немало едких комментариев. Но что будет, если взглянуть на ситуацию более широко? Безусловно, назвать Зимбабве страной с космическими амбициями сложно. Что же привлекает Роскосмос?
Одним из пунктов меморандума было совместное космическое зондирование Земли. Другими словами, спутниковая разведка. Она применяется в различных отраслях, в геологической съемке и поиске полезных ископаемых, в метеомониторинге, геолокации, военной разведке и так далее.
Если учитывать, что Зимбабве — лидер среди африканских стран по горной добыче, то важность спутниковой разведки в этой отрасли переоценить сложно. Эта страна занимает второе место в мире по количеству месторождений платины. А 50% из них принадлежит российскому консорциуму, в который входят госкорпорация Ростех, Внешэкономбанк и группа Vi Holding бизнесмена Виталия Машицкого.
Также Зимбабве — богатейшая страна в мире по содержанию золота на квадратный километр. Несмотря на это, разработка месторождений ведется слабо, а многие территории не разрабатываются вообще. Вот здесь и пригодятся российские космические технологии. Вслед за которыми придут золотодобывающие компании, и всё это будет в руках России.
И это только одна страна. РФ же претендует на весь континент. В ее целях подписание подобных договоров практически со всеми странами, представляющими стратегический интерес для России в Африке.
Уже сейчас российские компании реализуют энергетические проекты в Эфиопии, Экваториальной Гвинее, Марокко и Южном Судане. В Гвинее корпорация «Русал» добывает 60% всех используемых ей бокситов.
«Континент возможностей» для России открывает широкие перспективы. Африка — самый богатый минерально-сырьевыми ресурсами континент мира. Фосфориты, марганцевые руды, бокситы, добыча драгоценных металлов и минералов, в частности алмазов, представляют огромный интерес для российских компаний. Запасы нефти и газа, как показывают события вокруг «Северного потока — 2», для России представляют особый интерес.
Запасы железной руды, основная масса которых сконцентрирована на севере Африки, в Марокко, Тунисе и Египте, сложно взять под свой контроль. Но в странах Атлантического побережья — Либерии и Мавритании — вполне реально, учитывая политическую нестабильность и гражданские конфликты там.
Тем более что в этих странах полностью отсутствуют металлургические предприятия. Таким образом, это дает возможность заниматься не только добычей, но и развивать промышленность, естественно, с российским участием.
Военная экспансия
Пытаясь подражать Советскому Союзу, Россия устанавливает влияние на африканском континенте. Это не всегда получается, но темпы наращиваются, и вот уже африканский фактор становится особенно актуальным в свете «противостояния» России и Запада.
С 2014 года РФ заключила военные соглашения с более чем 20 странами Африки из 62. Экспорт вооружения на континент постоянно растёт. Политическая и военная нестабильность формирует постоянный рынок сбыта как для самих африканских стран с их внутренними конфликтами, так и для их соседей.
Кроме поставок вооружения Россия обучает офицерский состав, прямо продолжая советскую политику: тогда молодые офицеры заканчивали вузы СССР, а сейчас российские. Москва также активно открывает представительства Минобороны РФ.
В конце 2019 года в Сочи прошел саммит Россия — Африка, в котором приняли участие представители 50 африканских стран. Это довольно дорогое мероприятие, обошедшееся, по оценкам экспертов, в 4,5 млрд руб., не в последнюю очередь должно было продемонстрировать Западу уверенные успехи в деле возвращения былого влияния Кремля на этом континенте. Однако, если СССР делал ставку на антиколониальную борьбу, то РФ ставит на военное присутствие и бизнес-проекты.
Однако XXI век вносит свои коррективы. Постколониальная, богатая ценными природными ресурсами Африка, имеющая нерешенные территориальные, этнические и межрелигиозные проблемы, представляет огромный интерес как для российского государства, так и для ее околовластного бизнеса. Активная работа «Газпрома» в Алжире, «Алросы» в Анголе и Зимбабве, «Русала» в Гвинее, «Норникеля» и «Северстали» в ЮАР, Гвинее, Буркина-Фасо и на Мадагаскаре — реальное тому подтверждение.
Впрочем, действовать в лоб методами, использовавшимися СССР, не выходит. Демократические страны имеют оппозицию, и открытое лоббирование заграничных интересов может закончиться сменой власти в отдельно взятой стране, хотя это и трудно представимо среднестатистическому россиянину.
Владимир Путин назвал Африку «континентом возможностей», но, к его сожалению, возможности открыты не только для него и России. США, ЕС и Китай тоже стремятся использовать возможности Африки. Поэтому Россия действует тоньше.
Российский подход в реализации больших возможностей сильно отличается от подхода других заинтересованных сторон. Коллективный Запад — инвестор требовательный, делающий ставки не только на свой бизнес-интерес, но и на долгосрочные перспективы, основывающиеся на институтах стабильной демократии и развития африканских стран.
В свою очередь Китай местные политические особенности практически не интересуют. Это агрессивный инвестор, для которого важны только рынок сбыта для своей продукции и доступ к ресурсам.
Несмотря на то, что товарооборот африканских стран с Россией в десять раз меньше, чем с Китаем, и в два раза меньше, чем с США, российское руководстве не оставляет попыток отхватить свою долю пирога на этом континенте.
Интересы России в Африке — это геополитическое влияние и добыча сырья. Другими словами, это партнерство на международной арене, причем безоговорочное, и бизнес-интересы. Приоритетность у этих направлений не поддается анализу, в российском понимании эти направления неразделимы. Достичь этих целей в современных реалиях — задача комплексная и непростая.
Сейчас уже практически невозможно искусственно удерживать выгодную власть руками военного контингента. А вот присутствие тех же военных в официальном статусе «консультантов национальной армии», которая ведет борьбу с экстремизмом, — это совсем другое дело.
Россия делает упор на то, что борьба с террористическими, сепаратистскими и экстремистскими угрозами — дело дорогое, и благородно предлагает взять бремя военных расходов на себя. Другими словами, Россия готова стать гарантом безопасности и суверенитета стран Африки, используя свой военный потенциал.
Впрочем, у таких военных, как ни крути, довольно ограниченные полномочия. И тут на помощь приходят различные ЧВК. Их вклад в установление и поддержание «нужных» режимов сложно недооценить, достаточно вспомнить роль российских ЧВК в политическом противостоянии в ЦАР.
Другой немаловажный момент — это то, что РФ активно участвует в инициативах по списанию долгов стран Африки. Общая сумма списанных долгов — порядка 20 млрд долларов. Таким образом, получается, что, списав безнадежные долги, необходимо снова вкладывать огромные средства?
Однако, процесс списания и вложения новых инвестиций — процесс взаимосвязанный. Страны, имеющие долг, не могут запускать новые инвестиционные программы. Соответственно, напрашивается вывод, что новые проекты могут принести более ощутимые дивиденды, чем «зависшие» 20 млрд долларов. Происходит своего рода «обнуление», столь популярное в современной России.
***
Фактически речь идет об экспансии России на африканском пространстве, и при этом не только экономической. Помимо геополитических амбиций, Москва — активный участник экономики ряда африканских стран. РФ в Африке ведет гибридную колониальную политику, против которой так отчаянно боролся СССР. Многолетняя и дорогая борьба за суверенитет в итоге расчистила путь для колонизаторов нового поколения.
