В России в два раза выросла статистика по похищению детей одним из родителей. Сейчас приставы разбирают около 35 тысяч таких дел. Юристы считают, что проблема во многом ухудшилась за время пандемии. А глобально ее усугубляют лазейки в законодательстве и равнодушие правоохранителей. Ведь заставить полицию искать родителя-киднеппера можно лишь в редких случаях, наказать его и вовсе нереально. Эксперты отмечают, что чаще всего похитителями движет желание мести бывшим партнерам. Чиновники и общественники расходятся во мнениях: одни говорят, что за такое нужно немедленно ввести ответственность вплоть до уголовной, другие — что наказание может привести к злоупотреблениям и манипуляциям. Но пока взрослые рассуждают и спорят, в заложниках остаются тысячи детей по всей стране. Причем как в бедных, так и в очень богатых семьях.
«Я не знаю, как мне жить»
Семейный киднеппинг — это похищение ребенка одним из близких родственников. «Это ад — как для ребенка, так и для разлученного с ним родителя», — констатирует основатель Национального родительского комитета (НРК), детский омбудсмен Татарстана Ирина Волынец.
Согласно статистике, чаще всего детей в России воруют отцы. Матери вынуждены месяцами и даже годами обивать пороги отделов полиции, СК и судебных приставов. Потому что уголовные дела по таким преступлениям возбуждаются крайне редко. «Оперативник, который меня опрашивал, — рассказала разлученная с дочерью мама, — весьма прозрачно намекнул, что раз похититель — отец, то никакого уголовного дела не будет. Я не знаю, как сейчас мне жить».
Действительно, позиция правоохранителей настолько же проста, насколько и ужасна: если ребенка увез пусть и силой родитель, то это никакое не похищение. «Родитель может просто прийти и забрать ребенка из детского сада, после чего увезти в неизвестном направлении — и ему за это ничего не будет», — подтвердил «Газете.ру» руководитель федерального «Совета отцов» при Уполномоченном по правам ребенка при президенте РФ Андрей Коченов, отметив, что «таких ситуаций очень много, десятки тысяч за последние годы», и все они — «правовой беспредел».
«Похищение детей — это всегда конфликт между бывшими супругами, — поясняет Ирина Волынец. — Отомстить, проучить, причинить боль. Бывает и так, что та сторона, у которой похитили ребенка, сама провоцирует такое развитие событий, препятствуя общению со вторым родителем».
Причина ухудшения ситуации
Нынешний всплеск семейных похищений юрист Максимилиан Буров связывает с переходом на удаленку во время карантинов и так называемых нерабочих дней. «До пандемии скрывать ребенка-школьника было достаточно сложно, потому что он должен был посещать школу, а дистанционный формат обучения не всегда встречался в суде и у органов опеки положительно, — объясняет Буров. — Сейчас же дистанционное обучение стало нашей объективной действительностью». В результате работавшим родителям, с которыми проживал ребенок, стало сложнее отслеживать, где он, а иногда они были вынуждены отдавать их под присмотр родственников, ведь на уроки можно было подключаться откуда угодно.
Так, Буров рассказал, что в его недавней практике бабушка не хотела отдавать внучку родительнице. Когда мама девочки приехала с адвокатом в Красноярск, та радостно побежала в родные объятия. Но бабушка «не сдалась» и обратилась за подмогой в ЧОП, который скрутил Бурова на асфальте. Разлученной семье, а главное — ребенку повезло, что прохожие вызвали полицию.
В Москве, продолжает Буров, пара делит троих детей. Отец заявлял, что старшую дочь домогается брат его экс-супруги. Информация не подтвердилась. Но, когда следователи решили проверить самого мужчину, они нашли у него детскую порнографию и экстремистские материалы. Самое страшное, что пока только одного ребенка удалось забрать у него, двое до сих пор живут с этим человеком.
Беспощадный самосуд
Нередко похищения в одной семье случаются регулярно. «МК» рассказал историю Елены Г., чью трехлетнюю дочь Еву ее собственный отец похищал уже трижды. В первый раз он похитил Еву тогда же, когда был привлечен к административной ответственности за неисполнение родительских обязанностей (статья 5.35 часть 2 КоАП РФ). Второй раз — через несколько месяцев: он выследил бывшую жену, вырвал дочь прямо из рук и увез ее за границу. Причем папаша сделал это несмотря на то, что суд постановил: Ева должна жить с матерью.
Только через полгода после похищения Ева была объявлена в федеральный розыск. Через пару месяцев в розыске оказался и похититель, но не за свое деяние, а из-за неуплаты алиментов. Елена добилась возбуждения дела по пункту «в» части 2 статьи 105 УК РФ — «убийство малолетнего, сопряженное с похищением». И только тогда бывшего мужа, который разлучил ее с дочерью, объявили в международный розыск. Задержать его удалось в Беларуси. Воссоединиться с дочерью Елена смогла только в 2019 году, через полтора года после второго похищения.
Но о спокойной жизни женщина могла только мечтать. Ведь бывший муж за решеткой не оказался. Следствие традиционно сочло: раз ребенка похитил отец, то он не похититель. Это же его родной ребенок: что с ним папа хочет, то и делает. Далее Елена буквально увязла в новой серии судебных тяжб с бывшим мужем за дочь. В итоге суд об определении места жительства девочки мужчина проиграл. Но Елена так и не смогла лишить его родительских прав и доказать причиненный психике Евы ущерб.
Еще одно похищение женщина и девочка пережили в июле этого года. «1 июля около шести часов вечера мы с дочкой вышли на улицу, — вспоминает Елена. — Внезапно к нам вплотную подъехал белый фургон. Из него выскочили несколько человек, напали на нас. Меня избили, Еву вырвали у меня из рук, насильно затолкали в автомобиль и скрылись».
На этот раз отыскать Еву полицейским удалось быстро — около четырех часов утра следующего дня матери сообщили, что ребенок найден. «Когда я увидела свою дочь, я была в шоке. Еву колотило крупной дрожью. Она не могла ничего сказать, настолько страшно ей было», — поделилась Елена, отметив, что после этого девочка боится выходить из дома и пугается машин.
Богатые тоже плачут
Проблема семейного киднеппинга касается всех слоев общества в России — как бедных, так и богатых. В 2018-м все российские СМИ пестрели заголовками: «Муж модели Арины Перчик похитил их 5-месячную дочь». Также известной солистке группы «Блестящие» Ксении Новиковой пришлось пережить долгую разлуку с двумя сыновьями. Бывший муж, бизнесмен Андрей Середа, все обвинения в похищении детей отрицал — мол, они находились в Лондоне легально, он не действовал незаконно и не обманывал таможню. «Есть документ от Ксении Андреевны на вывоз детей. Дети должны быть там, где им лучше. Прежде всего их нужно любить, заниматься ими. А Ксюша об этом забыла. Ей не запрещают видеть детей. Ей самой это не нужно», — утверждал бывший супруг певицы, не забывая отметить: «Синяки, которые вроде как я поставил, она сама нарисовала».
Одно из самых громких «законных» похищений произошло в семье основательницы крупнейшей сети спорт-клубов в России Ольги Слуцкер: она не видела своих старших детей больше 11 лет. В 2009 году ее бывший супруг, сенатор Владимир Слуцкер, подал документы на развод и забрал себе сына и дочь. Судебный процесс длился несколько лет, все это время женщина добивалась хотя бы встречи с Мишей и Аней, но каждый раз вместо своих детей видела закрытую дверь. В какой-то момент у Ольги появился шанс на общение. Примерно раз в месяц она ездит в Израиль, потихонечку они начинают хорошо общаться… «Не так, конечно, как мама должна общаться с детьми, — к сожалению, этим я пока не могу похвастаться, — рассказала Ольга. — Но я рада тому, что наша разлука закончена». Сейчас уже повзрослевшие дети живут с отцом в другой стране, а прогремевшее на всю страну дело так и не изменило положение с семейным киднеппингом.
Когда следствие потакает похитителям
Увы, ежегодно тысячи детей похищаются одним из родителей и теряют возможность контактировать с отцом или матерью. Пострадавший родитель действительно может годами ходить по судам, даже выигрывать их, может подавать апелляции и тоже их выигрывать, однако это никак не гарантирует, что ребенка получится вернуть назад.
Так почему в России невозможно наказать родителей-похитителей? Основная причина — де-юре семейного киднеппинга в России не существует. «Понятие семейного киднеппинга, действительно, отсутствует в законодательстве РФ, — комментирует партнер и руководитель практики Особых поручений (Sensitive Matters) коллегии адвокатов Pen & Paper Екатерина Тягай. — Это затрудняет регулирование отношений между конфликтующими родителями, каждый из которых претендует на самостоятельное воспитание ребенка».
Статья «Похищение человека» (ст. 126 УК РФ) не говорит о том, что похитителем может быть признан родитель. Но и противоположных утверждений в ней тоже нет. То есть закон сам по себе не исключает, что украсть малыша может мать или отец, и в этом случае они должны нести уголовную ответственность. Однако следствие чаще всего трактует эту коллизию в пользу отказа в возбуждении уголовного дела. То есть спрогнозировать, как будут разворачиваться события, понесет ли преступник наказание, сейчас практически невозможно. Эта лазейка в законе и дает родителям-похитителям возможность использовать собственных детей как разменную монету в битвах со своими «бывшими».
Кроме того, как отмечает адвокат, партнер BGP Litigation, президент БФ «Юристы помогают детям» Виктория Дергунова, российская модель семейно-правового регулирования построена на принципе равенства родительских прав и обязанностей. То есть решение суда, которым определяется место жительства ребенка или порядок общения с ним, фактически на это равенство не влияет. «Поэтому к родителю в таких ситуациях невозможно применить уголовно-правовые нормы, например, за похищение человека, поскольку родитель не может похитить собственного ребенка. Он лишь не исполняет решение суда и, как ни странно, за неисполнение судебного акта его также нельзя привлечь», — поясняет Виктория Дергунова.
Как замечают эксперты, из-за отсутствия правовых норм о семейном киднеппинге проблема стала носить комплексный характер.
Убитая психика
«Бывший муж начисто стер память моему ребенку, — рассказывает Елена Г., мама трижды похищаемой Евы, о которой рассказывалось выше. — Сначала говорил ей, что мама в психушке. Потом, что мама умерла. Изменил Еве внешность, подстриг под мальчика. Когда я вошла в игровую комнату, где кроме нее было еще несколько детей, дочь меня даже не узнала, будто я чужой человек». Когда Елена спросила девочку, знает ли она, где она раньше жила, та вспомнила только кота.
«Когда ребенку начинают лезть в голову и рушить представления о втором родителе — вот это наносит основной ущерб, — заключает адвокат Максимилиан Буров. — И здесь почему-то ни правоохранительные органы, ни органы опеки совершенно не учитывают, что непосредственный вред психике ребенка — это основание для применения мер воздействия, для привлечения ответственности и лишения родительских прав».
В «Совете отцов» недавно призвали ужесточить наказание за похищение детей одним из родителей. Вот реальное дело, которым нужно заняться правительству. Тем более на таком всплеске. Но, кажется, рассуждать о невоспитанности мигрантов и пугать QR-кодами население гораздо легче и безопаснее.
