Российский феномен «работающих бедных» иллюстрирует реальное состояние экономики страны, не вписывается в традиционные мерила, типа ВВП, не отражает представление о нем как западных экспертов, так и российских патриотов, и живет своей жизнью.
СOVID–19 оказался на зависть демократичным. Он нанес удар по всем странам и людям вне зависимости от пола, расы, этноса, социального статуса и материального благополучия. Закрытие границ и целых отраслей экономики сразу в нескольких странах привели к спаду производства и экспорта. На фоне сокращающегося притока иностранной ликвидности государства вынуждены увеличивать финансовые вливания. Другими словами, в 2020 году сокращались доходы и росли расходы, что означает, что с 2021 года даже без второго карантина мы всем миром наконец ощутим на себе все последствия кризиса, вызванного пандемией. Это будет сокращение реальных доходов простых людей, так как львиная доля бюджетных средств будет идти на погашение тех долгов, которые росли в нынешнем году в целях борьбы с пандемией, а не на социальное развитие.
Для того чтобы понять масштаб трагедии, стоит обратить внимание на инфляцию. Согласно Bloomberg, задолго до нынешнего года инфляция оставалась низкой не из–за медленного роста цен на все товары, а соразмерного падения цен на интернет-услуги и электронику по сравнению с ростом стоимости высшего образования, содержания детей и престарелых. Пандемия, судя по всему, не сможет переломить эту тенденцию.
Однако, как мы уже сказали, если страны нарастили госдолг в нынешнем году, чтобы спасти жизни, а доходы резко упали, то образование и забота о детях и стариках в следующем году окажется намного сложнее, чем даже до 2020 года. Более того, стареющее население как в России, так и на Западе говорит о том, что доля пенсионеров превышает треть от всего населения, а дети, которым требуется образование, – это еще 15%. Почти половина жителей стран Запада, России и многих других развивающихся стран потенциально находятся в группе риска.
Что касается конкретно России, то за нынешний год курс доллара вырос на 25% к рублю, а нефть упала на четверть в стоимости и на 7% по объемам экспорта. Однако индекс потребительских цен составил 106% год к году. Такие разнонаправленные тенденции, на первый взгляд, кажутся нелогичными, а потому стоит внимательно посмотреть на объемы производства и уровень доходов населения, а не на корреляцию курса и динамики цен.
Несмотря на то, что России удалось сохранить внешнеторговое сальдо, его размер упал почти на 60% к июлю. Добыча полезных ископаемых также снизилась к августу (почти на 7%). Номинальные заработные платы упали на 5% к середине лета (около 50,000 руб.), однако инфляция в размере 3–4% и рост долгового бремени означают, что для многих эта зарплата в реальном выражении упала более чем на 10%.
Что касается промышленности, то обрабатывающее производство продемонстрировало лишь незначительное падение – 95.9% в августе нынешнего года к августу 2019 года несмотря на то, что производство пищевых товаров выросло на 4.7% (агрокомплекс в целом остался неизменным). Рост наблюдался только в областях фармацевтики, производства алкогольной продукции, некоторых видов текстиля и электронных и оптических изделий.
О чем это все говорит? В продовольственной корзине населения растет доля продуктов питания и других базовых товаров, а переход к удаленной работе и учебе вынуждает многих приобретать новые гаджеты в условиях падения реальных доходов населения.
Однако реальный экономический спад длится в России уже более 5 лет. Вся разница за это время – замещение части импортируемых товаров внутренним производством. Так, падение реальных доходов сдерживалось за счет более дешевого производства продовольственных товаров российскими аграриями, а также за счет снижения курсов валют основных экспортеров продовольствия в Россию (страны СНГ, Турция, некоторые страны Африки и Восточной Азии). Однако импорт из Китая, Японии, США и ЕС становились либо недоступными из–за ограничительных мер, либо из–за их дороговизны.
Еще одним фактором снижения реальных доходов россиян ранее стал рост ипотечного и потребительского кредитования, что позволяло строительной отрасли оставаться на плаву. Здесь, правда, стоит учесть, что рост долгового бремени снижает потребительскую активность в средне- и долгосрочной перспективе, как мы это видим на примере стран Запада. Казалось бы, тут ситуацию могло бы спасти снижение ключевой ставки Банка России, которая достигла исторически низких уровней – 4.25%. Но и тут все сложно.
Карантин оставил без работы каждого восьмого россиянина. У остальных произошло падение доходов на 15%. Одновременно с этим ипотечное кредитование выросло к лету на 21%, а объем строительства в России стал крупнейшим в Европе. Это явилось следствием не столько ставки ЦБ, сколько субсидий из бюджета, который к концу года станет дефицитным. Если власти взяли курс на рост рождаемости и маткапитал направлен на улучшение жилищных условий, то необходимо много строить. Ключевая ставка здесь, как мы видели, должна была снизить стоимость будущих приобретений и позволить рефинансироваться для тех, кто ранее взял ипотеку. Однако это сложно сделать, если у заемщика сложности с выплатой по долгам.
Наконец, прежде чем прийти к работающим бедным, обратим внимание на семьи с детьми. Беспрецедентная поддержка семей в пандемию, различные субсидии, а также новые налоги для богатых, которые направят на поддержку детей, были, вероятно, самым позитивным шагом правительства. Такая забота о маленьких россиянах вызвана тем, что естественная убыль населения перевалила 300 тысяч человек в этом году.
Демографические ямы на сегодняшний день являются главным тормозом роста российской экономики. Они же являются главной причиной повышения пенсионного возраста как в России, так и в других странах ввиду того, что, если ранее на одного пенсионера приходилось 4 работающих, то сейчас 3 работающих на двух пенсионеров. Однако доля детей, живущих за чертой бедности, может перевалить в этом году за четверть, несмотря на все поддержки властей. Причина, как уже говорилось ранее, – снижение реальных доходов россиян.
И так, что мы имеем в итоге? Прожиточный минимум в России оценивается по принципам, разработанным Международной организацией труда. Средним классом, по версии Всемирного банка, стоит считать лиц, доход которых составляет 150% прожиточного минимума. По этой причине, безработица и снижение доходов в 2020 году окажется выше сразу по нескольким причинам: рост кредитования, который снижает уровень реальных доходов, закрытие малого и среднего бизнеса, а соответственно и рост безработицы, а также снижение зарплат.
Отсюда следует, что доля тех, кто работает и чьи доходы остаются ниже прожиточного минимума, будет расти, так как зарплата в 49000 рублей после выплаты налогов и обязательств по долгам, а также с учетом инфляции снижается до уровня в 35000 рублей. Другими словами, в семьях с двумя детьми и больше, а также в неполных семьях доход на человека будет если не ниже прожиточного минимума, то явно ниже 150% от этого минимума (среднего класса).
Причем такая тенденция не может быть переломлена доступностью ипотеки. Строительный сектор, растущий за счет этой самой ипотеки, с одной стороны тянет за собой не только производство стройматериалов, но и транспорт, инфраструктуру, а также мебель и другие товары, которыми заставляют квартиры.
Но, с другой стороны, другие товары (личный автотранспорт и туристические поездки, сфера досуга и развлечения, а также некоторые другие важные секторы экономики) будут страдать от недостаточного спроса. Одновременно с этим растущие социальные проблемы лягут на плечи бюджета, который недополучит средства из–за снижения собираемости налогов и сокращения экспорта (несмотря на сальдо). Как результат, попытка удержать уже имеющуюся долю среднего класса будет сложнее.
Для решения этой проблемы властям придется и доплачивать семьям с детьми, и поддерживать промышленное производство, которое сокращается еще и из-за падающего экспорта, и создавать льготные условия для малого и среднего бизнеса, так как эти отрасли экономики должны быть загружены как результат растущего спроса населения, что возможно только при достаточном уровне доходов подавляющего большинства россиян и естественном приросте населения.
Говоря иначе, вопрос среднего класса в России – это не только вопрос макроэкономической стабильности, но и гарантия роста экономики. Эта категория людей страдает из–за недостатка их же самих, потому что для улучшения своего благосостояния в современном технологичном мире каждый должен производить больше, чем ему нужно.
