В октябре 1914 года Османская империя вступает в Первую мировую войну на стороне Австро-Венгрии и Германии против Великобритании, Франции и Российской империи. Наиболее серьезные бои разворачиваются на Кавказском фронте, где Османской армии противостоит большая группировка русской армии. На стороне России не только армия и флот, но и армянские сепаратисты, много лет ведущие войну против Османского правительства. В восточной части Анатолии начинается восстание, которое охватывает многие города, заставляя Османскую армию отводить части в тыл для борьбы с сепаратистами. Наибольшего успеха армяне добиваются в городе Ван, где им удается захватить и удерживать город до прихода авангарда русской армии.
Практически сразу же после занятия города русской армией в Ван пребывает Александра Львовна Толстая – дочь известного русского писателя Льва Николаевича Толстого. Александра Львовна записалась добровольцем на фронт и прошла почти всю Первую мировую войну, работая в медицинской службе. Параллельно с этим она очень подробно записывает все происходящее во время войны, откровенно рассказывая обо всем, что ей удалось увидеть. Ее мемуары были изданы в 2015 году под названием «Дочь» издательством «Директ-Медиа», и все цитаты, которые будут приводиться ниже, взяты непосредственно из этого издания.
Несмотря на то, что турецкому периоду отведено всего несколько страниц, совершенно очевидно, что пребывание в Ване и других местах Восточной Анатолии наложило серьезный отпечаток на дальнейшую жизнь Александры Львовны, особенно на ее правозащитную деятельность. Попробуем разобраться, чем интересны воспоминания дочери великого писателя и как они могут нам помочь разобраться в трагических событиях, произошедших в Восточной Анатолии в 1915-1916 годах.
Александра Львовна пребывает в Ван в самое тяжелое время. В городе свирепствуют всевозможные болезни, а сам Ван разрушен в результате боев между восставшими армянами и мусульманским населением. После установления полного контроля над городом армяне, сообщает Александра Львовна, в качестве мести «спалили весь турецкий квартал города» (стр. 31) и устроили ужасные расправы над мусульманским населением, что повергло дочь знаменитого писателя в шок.
Александра Львовна не скрывает, что победить армянам помогла русская армия: «Турки осаждали крепость Ван, расположенную на высокой горе, где засели армяне» (там же), пишет она, отмечая, что «армяне боролись как звери, защищая крепость» (там же). Однако долго выдерживать осаду восставшие не могли, потому что «иссякла пища, кончался запас пороха и снарядов» (там же). Именно в такой критический момент на помощь им и приходит русская армия. Вместе с тем контроль над Ваном и окрестностями весьма затруднен, всему виной эпидемия тифа и многие другие болезни, развившиеся в результате войны. Как описывает автор, во время осады армяне сбрасывали трупы в реки, и таким образом вся вода оказалась настолько зараженной, что ее невозможно было использовать. По большому счету вся деятельность русского медицинского корпуса и американских миссионеров, которые им активно помогали, заключалась в попытке обуздать эпидемию тифа, оспы и других опасных инфекционных заболеваний.
Как уже упоминалось, Александра Львовна обращает особенное внимание на зверства армян. После занятия города русской армией больных мусульман, которые остались после ухода Османской администрации, поместили в несколько школьных зданий. Вот как она сама описывает условия содержания пленных мусульман:
«Два больших школьных здания. Совершенно пустые громадные комнаты – ни кроватей, ни столов, ни стульев – ничего. На полу грязные, покрытые тряпками тела. Турки. Мужчины, женщины, старые, молодые, дети... Все вместе вповалку. Стоны, бред, плач маленьких детей... У некоторых, как мне казалось, подозрительные пятна на лицах. Что это? Оспа?
К нам простирались грязные худые руки, женщины плакали, о чем-то просили, молили нас, стараясь объяснить по-турецки: Ханум, Ханум!» (стр. 32).
Среди этих несчастных Александра Львовна заметила женщину, которая стонала от боли «странно опустив безжизненно болтающиеся по бокам рукава...» (стр.33).
« – Руки у нее вывернуты, – объяснил мне мистер Ярроу на мой вопросительный взгляд.
– Кто это сделал? Почему?
– Во время стычки с армянами…
– Армяне? Но почему же женщину так изуродовали? – спросила я с удивлением. – Я читала в газетах, что турки зверствовали, резали армян. Я не понимаю…» (там же).
Как видно из этого фрагмента, реальность, с которой столкнулась Александра Львовна, оказалась несколько иной, чем об этом было принято писать в российских газетах, которые, впрочем, не изменились за прошедшие сто с лишним лет. Русская печать того времени с упоением демонизировала турок, выставляя их маньяками, преследующими невинное армянское население. Однако даже для Александры Львовны, которая уже успела побывать на германском фронте и увидеть много совершенно жутких картин, действия армян воспринимались как нечто находящееся за гранью человеческих представлений о добре и зле:
«Жестокости были с обеих сторон, но здесь, в Ване, нам пришлось наблюдать нечеловеческую жестокость армян. Говорили, что армяне отрезали груди женщинам, выворачивали, ломали им ноги, руки, и жертв этой бесчеловечной жестокости я видела лично» (там же).
Александра Львовна также отмечала, что смертность среди пленных мусульман превышала все возможные пределы. Всего за несколько дней из тысячи пленных умерло двести человек. То есть примерно 20% всех турецких пленных умерли меньше чем за одну неделю. Умирали в результате ужасной антисанитарии, в основном от тифа, который не жалел и самих врачей. «Докторов не было. Остался только один русский военный врач, все остальные заболели тифом, некоторые умерли» (стр. 34), отмечает Александра Львовна. Однако если за врачами еще было какое-то наблюдение, то турки и курды умирали без особого ухода. Главными переносчиками тифа всегда были вши, которые легко помещались в складках одежды и могли разносить инфекцию повсюду. Зараженных тифом держали вместе с остальными больными, в том числе и с теми, кто еще не был заражен. Таким образом школы, в которых размещали турецких больных, стали главными переносчиками этой инфекции, которая через врачей передавалась солдатам местного гарнизона и всем остальным.
Для решения этой проблемы Александра Львовна решает удалить больных из школ, дав им возможность вернуться в их села под контроль родных. Это решение находит понимание у военного руководства, которое выделяет необходимое количество повозок и провиант для перевозки больных. По словам Александры Львовны, больные были рады покинуть Ван, где врачи уже ничем им не могли помочь:
«Надо было видеть радость женщин, когда они уезжали. Они что-то бормотали по-турецки, некоторые снимали с себя браслеты и ожерелье из каких-то камней, от которых я с трудом отказывалась» (стр. 36).
После этого Александра Львовна покинула Ван, чтобы продолжить свою работу, но уже на другом фронте – западном, где Россия воевала с Австро-Венгрией и Германией. Именно на западном фронте Александра Львовна встретила революцию 1917 года и приход к власти большевиков, с которыми она так и не смогла найти общий язык. В 1929 дочь великого русского писателя навсегда покинет СССР, перебравшись сперва в Японию, а затем в США, где для помощи беженцам от коммунизма будет открыт благотворительный Толстовский фонд, существующий и по сей день.
Воспоминания Александры Львовны о Ване и трагических событиях, происходивших в этом городе, очень важны для правильного понимания тех событий, что произошли в 1915-1916 годах на землях Восточной Анатолии. Будучи человеком честным и принципиальным, Александра Львовна не стала скрывать то, что увидела своими глазами, пусть даже и пришла она вместе с армией, для которой армянские сепаратисты были союзниками. Ее описание разрушает сложившиеся представления о жертвах и палачах, попросту меняя их местами, и во многом подтверждает выводы таких историков, как Джастин Маккарти. Однако, основная ценность ее воспоминаний даже не в том, что они разоблачают однобокость и тенденциозность армянских пропагандистов, по этой теме существует достаточно много научных работ и изысканий. Главная ценность ее воспоминаний прежде всего в том, что и на войне можно и нужно оставаться человеком, а не превращаться в зверя, опускающегося до совершенно жутких, человеконенавистнических пыток и издевательств над женщинами и стариками.
