Крушение советского строя во многом было запрограммировано самой советской национальной политикой. Взяв курс на советизацию национальных культур и стимулирование пресловутой дружбы народов, СССР за свою почти 70-летнюю историю добился прямо противоположного эффекта.

Национальные противоречия никуда не исчезли, а дружба народов сохранилась исключительно в качестве пропагандистского штампа. Как только репрессивные органы ослабили хватку, все противоречия очень быстро вышли на поверхность и продемонстрировали несостоятельность всего советского проекта.

Одним из наиболее ярких проявлений кризиса советской модели стал армянский национализм. Именно территориальные притязания армян к азербайджанцам, вылились в многолетний вооруженный конфликт между двумя союзными республиками: Арменией и Азербайджаном. Эта война окончательно похоронила тезис о братстве советских народов, продемонстрировав полное банкротство всей советской национальной политики, оказавшейся неспособной совладать с армянским реваншизмом и его разрушительными последствиями.

Попробуем разобраться, какие факторы оказали влияние на формирование армянского реваншизма, а также какую роль он сыграл в разрушении Советского Союза.

Армянский самиздат После смерти Сталина во многих республиках СССР начинает появляться диссидентское движение. Как правило, диссиденты занимаются правозащитной деятельностью и открыто критикуют советский режим, требуя гуманизации общественно-политического строя. В каждой союзной республике существовали свои особенности диссидентской деятельности. Армения выделялась из общего ряда республик, так как в ней диссидентское движение еще с 60-х годов двадцатого века вооружилось националистическими лозунгами и фактически исповедовало реваншистские взгляды. То есть, и националистов и интеллигенцию объединяло одно — желание увеличить территорию Армении за счет соседних республик. До появления Интернета единственный способ пропагандировать свои взгляды — это выпускать свою собственную продукцию, или, как это тогда называли, заниматься самиздатом. Многие армянские диссидентские группы выпускали листовки, брошюры и разного рода тематическую литературу для привлечения внимания к своей деятельности. В силу неопытности многих активистов арестовывала милиция или КГБ. Так, в 1967 году в Ереване состоялся судебный процесс над группой, которая занималась изготовлением и распространением листовок, призывавших к отторжению Нахичевани и Нагорного Карабаха от Азербайджана, а также присоединению некоторых восточных вилайетов Турции. Досталось и советскому правительству, которое обвинялось в проведении политики ассимиляции армянского народа и в «потворстве турецкой оккупации западной Армении». Несмотря на очевидную угрозу такого рода листовок советскому строю, подсудимые получили весьма мягкие сроки, а некоторым даже удалось выйти по амнистии в честь 50-летия революции, юбилей которой как раз отмечался в 1967 году. Вместе с тем наибольшее воздействие на формирование реваншистских и ирредентистских настроений среди армян оказали не столько листовки, сколько армянские литературные произведения, воспевавшие и идеализировавшие армянский народ и его историю. Из всего многообразия такого рода работ имеет смысл выделить несколько оказавших наибольшее влияние.

Прежде всего это работа немецкой журналистки Магды Нейман «Армяне», которая впервые была издана еще в 1899 году и с тех пор неоднократно переиздавалась. Претендуя на историческую достоверность, Магда Нейман попыталась очень кратко пересказать историю армянского народа с древнейших времен и до конца XIX века. Армяне в этой истории выступают исключительно в качестве народа-жертвы, постоянно находящегося под ударом злобных соседей: византийцы терзают армян, потому что армяне не православные, арабы, персы и турки потому, что армяне не мусульмане. Но самое ужасное, отмечает Магда Нейман, все эти народы оставили исключительно негативный след на характере и нравах армян. То есть армяне в изложении Магды Нейман представлены как народ, лишенный собственных недостатков, ведь все плохое, что у них есть — это тяжелое наследие жизни под оккупацией инородцев. Какими же недостатками наделили армян «оккупанты-инородцы»? Автор прежде всего упоминает «чрезмерное упрямство, злопамятность, мстительность». Впрочем, по мнению Магды Нейман, еще не все потеряно, так как армяне сохраняют еще «много хороших черт, наследственно перешедших к ним от их предков». Среди этих черт особенно выделяются «гуманность и великодушие». Из всего армянского народа Магда Нейман особенно выделяет карабахских армян, которые не только «славились своим мужеством, храбростью и решительностью», но также были особенно тверды в отстаивании своей независимости от мусульманских народов. Кстати, мусульманские народы в книге именуются не иначе как «пришельцы из Средней Азии» или даже «дикие орды». Несмотря на очевидную тенденциозность и антинаучность этого произведения, в лучшем случае являющегося малограмотной компиляцией публикаций различных авторов, а также личных наблюдений Магды Нейман, эту книгу по-прежнему активно читают и распространяют. Известный армянский писатель Хачик Даштенц еще более усилил романтический образ армян. В его работах армяне не просто сражаются за свою землю и свободу, но фактически выступают против сил зла. Нетрудно догадаться, кто, по мнению автора, олицетворяет это зло: лишенные всяких человеческих добродетелей и жаждущие армянской крови, именно турки ответственны за все плохое, что произошло с армянами. В советской Армении уделялось огромное внимание событиям 1915-1916 годов, и власти поощряли издание различных книг по данной тематике. Вместе с тем крайне односторонняя оценка этих событий подчеркивала особую жертвенность армянского народа, который «неожиданно и предательски подвергся страшному геноциду со стороны своих соседей». Никаких альтернативных позиций или мнений попросту не допускалось. 24 апреля 1965 года Ереван довольно массово отметил мероприятия, посвященные событиям 1915-1916 годов. На улицы вышло очень много народа и толпы демонстрантов скандировали антитурецкие и антиазербайджанские лозунги. Выдвигались территориальные претензии к Азербайджану. Официальные власти вынуждены были реагировать и манифестации разогнали. Таким образом, еще в 60-е годы ХХ века начинает складываться уникальная атмосфера, отличительными чертами которой, с одной стороны, являются радикальный реваншизм, выражающийся в пересмотре исторически сложившихся границ Армении. А с другой стороны, практически полное замалчивание собственной роли в трагических событиях 1915-1916 годов. Идея «восстановления исторической справедливости» и «отмщения за пролитую кровь предков» довольно серьезно укореняется в обществе, становясь частью армянского националистического мифа.

Венцом всей этой деятельности становится образование в 1966 году Национальной Объединенной Партии Армении (НОПА), которая преследовала своей главной целью отделение от СССР. Именно члены НОПА обвинялись в совершении террористических актов в Москве 1977 года и унесших жизни семи человек. Следствием было установлено, что к террористическим актам причастны трое активистов НОПА: Степан Затикян, Акоп Степанян и Завен Багдасарян. Все подозреваемые были приговорены к высшей мере наказания и расстреляны. Советские правозащитники не признали справедливость данного приговора, а некоторые даже полагали, что советская Фемида расстреляла невиновных. Сложно сказать, насколько активисты НОПА на самом деле были готовы к террору, но совершенно очевидно, что среди армянских радикалов запрос на насилие не был чем-то неожиданным. Весь двадцатый век армянские террористические группировки организовывали убийства турецких дипломатов, а также совершали многочисленные нападения на гражданские объекты, такие, например, как аэропорт Орли во Франции в 1983 году. Программа армянской партии «Гнчак», созданной в конце ХІХ века, уделяла немалое внимание проведению террористических актов против политических противников. Другая, не менее известная армянская националистическая партия «Дашнакцутюн» также считала дозволенным использование террора для достижения своих целей. Таким образом, насилие и террор не являлись чем-то необычным для радикальных армянских организаций, чья повестка приобретала все большую популярность в республике. Комитет Карабах В феврале 1988 года Армению снова охватили массовые волнения. Сотни тысяч человек вышли на улицы с теми же требованиями, что и 20 лет назад: присоединение Карабаха и других «исконно армянских земель» к Армении. Примерно за год до протестов был создан так называемый Комитет Карабах основная цель которого заключалась в присоединении Нагорного Карабаха (НКАО) к Армении. Комитетчики в отличие от армянских радикалов и террористов поначалу решили действовать мирно, методично убеждая Москву принять нужное им решение. Группу возглавил Игорь Мурадян, бывший сотрудником Института экономики Госплана Армении. Мурадян заручился поддержкой влиятельных московских армян, среди которых особенно выделялся академик А.Г. Аганбегян — советник советского лидера М.С. Горбачева по вопросам экономики. Самое деятельное участие в деятельности комитета приняли и те, кого в СССР называли творческой интеллигенцией. Достаточно упомянуть писателя Зория Балаяна, а также поэтессу Сильву Капутикян, чтобы показать, насколько армянская национальная интеллигенция была не чужда реваншистских и сепаратистских настроений. В своей нашумевшей работе «Очаг» Балаян пытался обосновать исторические права армян на Нагорный Карабах и Нахичевань, а стихи Капутикян воспевали борьбу анатолийских армян против Турции. Администрация Нагорного Карабаха, состоящая преимущественно из армян, горячо поддерживает идею передачи НКАО Армении. Параллельно с закулисными переговорами происходят нападения на азербайджанцев, проживающих в Армении и НКАО. Ситуация становится взрывоопасной и начинает выходить из-под контроля.

На этом фоне в небольшом городке Сумгаит в 25 километрах от Баку выяснение отношений между азербайджанцами и местными армянами приводит к многочисленным жертвам с обеих сторон. Члены комитета тем временем решают усилить свое давление на союзные и республиканские органы власти, используя произошедшее в свою пользу. Газета «Советский Карабах» и другие печатные органы НКАО и Армении начинают открыто пропагандировать идею так называемого присоединения Карабаха к Армении. Манифестации еще более усиливаются, и совет НКАО решает, что настал его звездный час и принимает решение о выходе из состава Азербайджана. С этого момента столкновения между азербайджанцами и армянами становятся регулярными, а кровавая развязка неизбежной. Сложная ситуация складывается в населенных пунктах со смешанным населением и особенно с азербайджанскими селами в Армении. Азербайджанцев изгоняют из ряда районов республики и правительство Азербайджана начинает в экстренном режиме создавать штабы для помощи беженцам. 15 июня 1988 года Верховный Совет Армянской ССР соглашается с требованием народных масс и одобряет вхождение Нагорно-Карабахской автономной области в состав Армении. Против этого решения выступили не только власти Азербайджана, но и союзный центр. Глава СССР М.С. Горбачев отметил, что оснований для пересмотра границ между двумя союзными республиками попросту не существует. Тем временем народные депутаты Нагорно-Карабахской автономной области принимают очередное неправомерное решение и заявляют о выходе из состава Азербайджана. 1 декабря 1989 года Верховный Совет Армянской ССР вопреки позиции союзных властей, а также позиции Азербайджана загоняет республику в тупик и принимает решение о воссоединении с НКАО. С этого момента примирение между двумя народами уже попросту невозможно. В результате в январе 1990 года, то есть всего через месяц после решения о так называемом воссоединении с НКАО, между союзными республиками Азербайджаном и Арменией фактически начинается война. Появляются незаконные вооруженные формирования, взаимная блокада, а этнические чистки и массовые депортации становятся новой нормой. Все попытки союзных властей остановить кровопролитие не приводят к успеху, и конфликт только усиливается с распадом СССР. Таким образом, Карабахский конфликт показывает, что политика дружбы народов и пресловутый советский интернационализм оказались беззащитны перед армянским реваншизмом, который совершенно спокойно формировался в среде советского армянства, подпитываясь атмосферой вражды и ненависти, а не дружбы и братства, как об этом заявляли советские пропагандисты. Не последнюю роль в развитии армянского реваншизма сыграла так называемая национальная интеллигенция, которая десятилетиями эксплуатировала образ врага и культивировала национальную травму, излечить которую предлагалось исключительно посредством присоединения чужих территорий. Все это обессмысливало весь советский опыт национального строительства.