Арест за арестом и закручивание гаек
В середине июня Таджикистан оказался в центре политического кризиса. Все началось с ареста Саиджафара Усмонзоды, члена парламента. Он был обвинен в попытке государственного переворота. Усмонзода, занимавший значимое положение в политике, стал первой крупной фигурой, задержанной в рамках этой операции.
14 июня генеральный прокурор Таджикистана Юсуф Рахмон выступил в парламенте, где попросил депутатов лишить Саиджафара Усмонзоду депутатской неприкосновенности. Парламент единогласно удовлетворил это ходатайство, что позволило провести арест. Рахмон заявил, что Генеральная прокуратура обвиняет Усмонзоду и других задержанных в попытке захвата государственной власти. Однако конкретные имена и детали о других арестованных официально раскрыты не были.
Следом за Усмонзодой последовали аресты других влиятельных фигур. Среди них бывший министр иностранных дел Хамрохон Зарифи и экс-председатель Верховного Совета Акбаршо Искандаров. Искандарову, исполнявшему обязанности президента Таджикистана в начале 90-х годов, пришлось столкнуться с двухдневными допросами в Генеральной прокуратуре, после чего его задержали.
Источники таджикских СМИ сообщают, что 13 и 14 июня сотрудники Генеральной прокуратуры допрашивали Искандарова и затем задержали его. Причины и основания для допросов и ареста остаются неясными.
Родственники Искандарова отказались от комментариев, лишь подтвердив его отсутствие дома на момент визита журналистов. Источники СМИ также сообщили, что следователи Генеральной прокуратуры допросили около 50 человек, отпустив их под подписку о невыезде, тогда как Искандарова оставили под стражей.
Акбаршо Искандаров, помимо своей политической карьеры, последние годы работал в Институте философии, политологии и права Академии наук Таджикистана. До этого он был послом Таджикистана в Туркменистане, Казахстане и Монголии.
Недавние назначения и кадровые перестановки в региональных судебных структурах Таджикистана, проведенные Рахмоном, отражают стремление к укреплению контроля и авторитета главы государства. Эти шаги интерпретируются как попытка президента улучшить эффективность судопроизводства и повысить доверие населения к судебной системе.
Однако такие изменения порождают вопросы о балансе власти и независимости судов. Подобные кадровые перестановки многими воспринимаются как попытка укрепить политическую систему.
Эмомали Рахмон также обеспокоен усилением исламской оппозиции внутри страны. В последние годы правительство приняло ряд антиисламских законов, направленных на ограничение влияния религиозных групп и предотвращение роста радикализма.
Эти меры включают в себя запрет на ношение хиджаба в общественных местах и ограничения на проведение религиозных мероприятий. Такие действия свидетельствуют об опасениях Рахмона перед возможностью усиления исламской оппозиции, которая могла бы бросить вызов его власти.
Трансфер власти и клановые разборки
В последние годы Рустам Эмомали, сын президента Эмомали Рахмона, все чаще представляет Таджикистан на международной арене. Его деятельность на этом поприще напоминает переход власти в Туркменистане, где в 2022 году Гурбангулы Бердымухамедов передал президентское кресло своему сыну Сердару. Однако процесс передачи власти в Таджикистане идет медленно и сталкивается с рядом серьезных препятствий.
Разговоры о передаче власти в Таджикистане ведутся уже около десяти лет. Согласно поправкам к Конституции, одобренным на референдуме в 2016 году, возраст для кандидатов на пост президента был снижен с 35 до 30 лет. Это, по мнению многих, было сделано для того, чтобы Рустам Эмомали, которому на тот момент было 26 лет, смог выставить свою кандидатуру на выборах 2020 года.
В 2017 году Рахмон назначил своего сына мэром Душанбе, сместив с этого поста своего давнего товарища и большого друга Кремля Махмадсаида Убайдуллоева. Три года спустя Рустам был избран главой верхней палаты парламента. В настоящий момент он занимает обе должности одновременно, что делает его одной из самых влиятельных фигур в стране.
Эмомали Рахмон, которому сейчас 71 год, находится в добром здравии, но преждевременная смерть его старшего брата Нуриддина в возрасте 67 лет напоминает ему о неизбежности перемен. Рахмон, несмотря на свое крепкое здоровье, осознает, что время неумолимо движется вперед.
Лидер Таджикистана также обеспокоен вопросом передачи власти в стране, пережившей гражданскую войну и множество потрясений. Таджикистан — бедная страна, республика занимает в СНГ последнее место по уровню ВВП на душу населения — чуть более 1000 долларов.
В 2020 году страну охватила пандемия COVID-19, а экономические последствия усугубили положение. Затем, в августе 2021 года, талибы захватили власть в Афганистане, что значительно напугало Душанбе, где талибов традиционно воспринимали как экзистенциальную угрозу.
Внутренние разногласия в правящем клане Рахмона также осложняют процесс передачи власти. Амбиции Рустама сталкиваются с интересами его сестры Озоды Рахмон и главы ГКНБ Таджикистана Саймумина Ятимова.
Кроме того, неоднозначные оценки вызывает личность самого Рустама Эмомали. Будучи мэром Душанбе, он не сумел добиться значительных успехов в управлении городом. Внутри элит существует недовольство его компетенцией и лидерскими качествами. Это порождает опасения, что после ухода Рахмона, Рустам может оказаться неспособным удержать страну в стабильном состоянии. Возможен сценарий, при котором он столкнется с жесткой оппозицией внутри правящего клана и элитных группировок.
Внешние игроки и борьба за Таджикистан
В последние годы Таджикистан стал ареной для стратегической игры внешних игроков, таких как Китай и Россия, которые ощущают приближающиеся перемены в политическом ландшафте страны. Эти державы стремятся усилить влияние, разыгрывая свои козыри и укрепляя позиции на этой важной территории.
Россия традиционно видит в Таджикистане важного стратегического партнера в Центральной Азии. Москва поддерживает свое военное присутствие через 201-ю военную базу, которая является крупнейшим российским военным объектом за пределами России.
Экономически Россия также играет значительную роль в жизни Таджикистана. Российские инвестиции направлены на энергетические и инфраструктурные проекты. Однако наиболее чувствительным рычагом остается трудовая миграция.
Таджикские мигранты составляют значительную часть рабочей силы в России, и их денежные переводы играют ключевую роль в поддержании экономики Таджикистана. Это дает Москве дополнительные рычаги давления на Душанбе, так как любые изменения в миграционной политике могут существенно повлиять на экономическую и социальную стабильность в стране.
С приближением возможных политических изменений в Таджикистане Москва стремится укрепить свои позиции. Поддержка правящей элиты и расширение влияния в ключевых секторах экономики и безопасности становятся приоритетными задачами для Москвы.
Китай, в свою очередь, активизировал усилия по наращиванию влияния в Таджикистане через масштабные инвестиции и инфраструктурные проекты. Пекин вкладывает значительные средства в развитие транспортной инфраструктуры, энергетики и добычи полезных ископаемых.
Китайские интересы в Таджикистане тесно связаны с глобальной инициативой «Один пояс, один путь», направленной на создание новой экономической артерии, связывающей Азию с Европой. Таджикистан, обладая стратегическим расположением, играет ключевую роль в этом проекте. Китай стремится обеспечить стабильность в регионе, что является важным условием для успешной реализации его экономических инициатив.
В условиях приближающихся политических изменений в Таджикистане, внешние игроки будут активно стремиться установить в Душанбе лояльное им руководство, используя все доступные им механизмы влияния.
Политические кланы Таджикистана, осознавая эту конкуренцию, также пытаются извлечь максимальную выгоду, маневрируя между мощными внешними силами и борясь за власть. Судьба страны будет зависеть от того, насколько умело правящая элита сможет балансировать между этими внешними и внутренними факторами, чтобы сохранить суверенитет и стабильность Таджикистана.
