Россия, после революции в Судане, смогла не только сохранить, но и укрепить позиции в этой стране, достигнув договоренности о создании военной базы в Порт-Судане. Это стало логическим продолжением последовательного развития военных связей между Москвой и Хартумом, которые начались, как это часто бывает в российской практике, с развертывания ЧВК Wagner Group. Не исключено, что в дальнейшем суданский сценарий может быть реализован и в Ливии, где также действуют российские ЧВК, по чьим следам в эту страну могут войти и российские военные.
Согласно проекту соглашения между Москвой и Хартумом, подписанному премьер-министром России Михаилом Мишустиным и обнародованному 11 ноября, Россия планирует создать военную базу на берегу Красного моря в Порт-Судане, которая будет служить логистическим центром для ВМФ. В соглашении указано, что Судан бесплатно предоставит земельный участок для российской базы сроком на 25 лет. Оно будет автоматически продлеваться на последующие десятилетние периоды. Для расторжения сделки одна из сторон должна уведомить другую о своем намерении как минимум за год до истечения следующего срока.
Некоторые «горячие головы» из ряда российских СМИ, приписывающие себя к «патриотическим» и проникшиеся общей антитурецкой истерией на фоне событий в Карабахе, поспешили объявить это решение чуть ли не очередной победой над Турцией, которая также вела переговоры о создании своей военной базы на суданском острове Суакин. Дескать, Москва смогла переиграть Анкару и вместо турецкой базы в Судане появилась российская.
Однако это не имеет никакого отношения к действительности, так как переговоры о создании обеих баз велись параллельно и они могли появиться одновременно. Этому помешало то, что новое суданское правительство, пришедшее к власти по итогам военного переворота, пока не склонно предоставлять Турции территорию под военный объект, так как оно стало более зависимо от Саудовской Аравией и ОАЭ – региональных соперников Анкары. Ни о какой конкуренции и тем более соперничестве между Россией и Турцией в Судане речи в настоящее время не идет.
Следует отметить, что в действительности Россия и Судан имеют достаточно давние военные связи. Бывший президент Судана Омар аль-Башир, пришедший к власти в стране в 1989 году, в 90-е годы, был ориентирован на Иран. Он также поддерживал связи с различными исламистскими силами разной направленности. Вместе с тем, начиная с 2000-х годов, Хартум пытался идти более взвешенным внешнеполитическим курсом, развивать сотрудничество с такими государствами, как Китай. Впоследствии внешняя политика аль-Башира, который искал пути выхода из режима международных санкций, наложенных на Судан за военные преступления суданской армии в Дарфуре в 2003-2008 годах, становится еще более многовекторной.
Так, поддерживая тесные контакты с Анкарой и Дохой, Хартум одновременно укрепляет свое взаимодействие с их конкурентами за влияние в исламском мире – Абу-Даби и Эр-Риядом. В 2015 году Судан присоединяется к международной коалиции арабских государств во главе с Саудовской Аравией и ОАЭ, ведущей боевые действия против зейдитских повстанцев хуситов из организации «Ансар Аллах» в Йемене. При этом 10-тысячный суданский военный контингент, действовавший в этой стране, превосходил развернутые там силы собственно КСА и ОАЭ.
Участие в йеменской кампании в тесной координации с ОАЭ и КСА не мешали аль-Баширу вести переговоры с Турцией об укреплении позиций Анкары в Судане. Речь шла о возможности аренды турецкой стороной у Хартума острова Суакин, где могла быть также размещена и турецкая военнo-морская база.
Несмотря на это, аль-Башир все равно ощущал свое положение неустойчивым и одновременно искал иные внешнеполитические опоры. Одной из них, наряду с КНР, ОАЭ, КСА и Турцией, также стала и Россия, которую бывший суданский лидер посетил с визитом в ноябре 2017 года. Во время переговоров с Президентом РФ Владимиром Путиным в Сочи аль-Башир заявил: «Мы благодарны России за ее позицию на международной арене, в том числе за позицию России по защите Судана. Мы нуждаемся в защите от агрессивных действий США».
Тогда же были достигнуты предварительные договоренности о возможности создания российской военно-морской базы в Порт-Судане. Следует отметить, что Москва ранее уже оказывала военную помощь Судану даже после того, когда против Хартума были введены санкции. Россия смогла поставить суданским ВВС партию самолетов МиГ-29 через Беларусь еще в 2004-2008 годах.
Развертыванию российских военных в Судане предшествовало появление в этой стране российской ЧВК, известной как Wagner Group. Нельзя исключать, что первые группы российских «диких гусей» попали в Судан еще до революционных событий декабря 2018 года, когда они впервые были замечены на улицах Хартума. (В январе 2019 года The Times опубликовала фотографии мужчин, предположительно российских наемников, которых перевозили через Хартум на грузовике Урал-4320, который широко используется российскими военными и российскими ЧВК). Еще в конце июля 2018 г. поступали сообщения о группе из 500 российских частных военных подрядчиков, действующих в Судане, в Южном Дарфуре, в лагере примерно в 15 км к югу от города Ум-Дафуг, недалеко от границы с Центральноафриканской Республикой (ЦАР).
Сообщается, что бойцы российских ЧВК провели в этом районе пять месяцев, обучая там не только суданские войска, но и бойцов из соседней ЦАР. Возможно, появление Wagner Group в Судане произошло сразу после подписания соглашения в 2017 году между компанией «М инвест», связанной с Евгением Пригожиным, который, по некоторым данным, является и куратором деятельности российских ЧВК, и суданским правительством по добыче золота в этой стране.
Кроме того, в соответствии с соглашением о военном сотрудничестве между Россией и Суданом, весной 2019 года в стране была открыта российская военная миссия Министерства обороны РФ, которая также, наряду с частными военными подрядчиками, оказывала помощь в консультировании и обучении суданских военных. Российско-суданское сотрудничество в определенной степени распространялось и на Ливию, где, согласно различным отчетам, поддержку военачальнику Халифе Хафтару оказывали как российские ЧВК, так и суданские формирования «Джанджавид», которые, возможно, также проходили подготовку с помощью российских частных подрядчиков в Судане.
Несмотря на смещение аль-Башира в апреле 2019 года, взаимодействие между российскими и суданскими военными и ЧВК не были разорвано, а наоборот продолжилось. Вероятно, российская помощь во время беспорядков в Судане была адресной и направлялась не столько непосредственно аль-Баширу, сколько тем самым военным, которые сперва поддержали главу государства, но в итоге совершили в стране военный переворот, оказавшись на вершине власти. Поэтому договоренности о создании военной базы между Москвой и Хартумом не только остались в силе при новом суданском правительстве, но и были доведены до окончательного согласования.
Вместе с тем, в соглашении о создании российской военной базы в Порт-Судане отсутствует положение о военно-воздушном компоненте и взлетной полосе. Поэтому этот военный объект вряд ли может служить для проекции силы и обеспечения российских военных миссий и ЧВК в африканских странах к югу от Сахары. Таким образом, он будет использоваться, прежде всего, в интересах собственно военно-морских сил РФ.
Обеспечивая постоянное присутствие российского военно-морского флота в Красном море и Аденском заливе, база в Порт-Судане может быть использована как для борьбы с пиратством, так и для поддержки государств региона в их операциях по противодействию факторам, сопутствующим росту террористической угрозы, которыми являются незаконная торговля оружием и людьми, нелегальная миграция.
Демонстрация российского флага в акватории Красного моря и Индийского океана также во многом является и вопросом престижа, так как здесь уже разместили базы практически все государства, претендующие на ту или иную степень влияния в регионе. США, Китай, Франция, Италия, Япония и Саудовская Аравия имеют свои базы в Джибути, ОАЭ в Эритрее и Сомалиланде, Турция в Сомали. Можно упомянуть, что и Россия, прежде чем приняла решение создать военную базу в Судане, также вела в 2012-14 годах переговоры с Джибути о размещении в этой стране российского военного объекта.
В свою очередь, логистическая поддержка российских военных и ЧВК в Африке будет по-прежнему осуществляться через сирийский Хмеймим. Хотя нельзя исключать и появления новых военных объектов РФ в Ливии. Куда, как и в случае с Суданом, российские военные могут прийти «по следам» ЧВК, и именно ливийские базы будут ориентированы на обслуживание интересов РФ к югу от Сахары. Как это было, например, с базой Аль-Ваттия в Ливии, которая уже использовалась грузовыми самолетами российских ЧВК, пока она не перешла под контроль сил Правительства национального согласия (ПНС).
Поэтому если Судан пока и не стал африканской страной, где будут размещены одновременно военные базы России и Турции, то, может быть, такой страной станет Ливия.
