В преддверии четырнадцатых президентских выборов в Иране, назначенных на 28 июня, страна с шиитским большинством находится под влиянием широких обсуждений пантюркизма.
Эти выборы стали необходимыми после трагической гибели бывшего президента Ибрагима Раиси в вертолетной катастрофе 20 мая 2024 года.
В выборах участвуют Мустафа Пурмухаммади, Саид Джалили, Мухаммад Бакир Калибаф, Алиреза Закани, Сейед Амир Хусейн Газизаде Хашеми и Масуд Пезешкиан.
Среди шести утвержденных кандидатов на пост президента лишь один, Масуд Пезешкиан, считается реформистом. Остальные пять кандидатов представляют консервативные направления. Участие реформистов в выборах свидетельствует о возвращении их в иранский политический процесс после длительного периода отсутствия.
Отличительной особенностью этих выборов является широкая представленность тюркской этнической общности, составляющей значительную часть иранского населения. Группы, которых обвиняют в пантюркизме, категорически отвергают эти обвинения, заявляя, что их единственной целью является защита социальных и политических прав тюрков, проживающих в Иране.
Масуд Пезешкиан, представляя эту общность, участвует в избирательной кампании через призму тюркской идентичности.
Итак, на иранских президентских выборов вопрос тюркской идентичности заметно вошел в национальный дискурс с одним из кандидатов, явно обвиняемым в пантюркизме официальными ресурсами.
Как политическая идеология, официальная литература Ирана своеобразно использует понятие «пантюркизма» — для обозначения тюркского национализма.
Официальный дискурс в Иране обвиняет в «пантюркизме» этнических тюрок, которые отстаивают тюркский национализм или защищают политические и социальные права тюркского сообщества.
Тюрки в Иране
Хотя официальной статистики о тюркском населении Ирана публично нет, полуофициальные источники указывают на то, что по крайней мере 30 млн этнических тюрков проживает в различных регионах страны.
Например, в стратегическом атласе Ирана, опубликованном Географической организацией Генерального штаба Ирана в 2014 году, отмечено, что персы составляют менее половины населения Ирана. Более половины населения составляют не персидские или не говорящие на персидском языке этнические группы, среди которых тюркская этническая группа является второй по величине после титульной нации.
Бывший министр иностранных дел Ирана Али Акбар Салехи в интервью во время своего визита в Турцию в 2014 году заявил, что «40 процентов населения Ирана — тюркского происхождения», подчеркивая, что этот демографический фактор имеет значительный потенциал для укрепления двусторонних отношений. Он упомянул, что в Иране проживает по крайней мере 30 млн этнических тюрков.
Тюркское население Ирана подразделяется на подгруппы, такие как азербайджанские тюрки, туркмены, кашкайские тюрки и тюрки Хорасана. Среди этих тюркских сообществ самыми многочисленными являются азербайджанские тюрки, проживающие на северо-западе Ирана.
За азербайджанскими тюрками следуют кашкайские тюрки, живущие в центральной и юго-западной частях Ирана, а также тюрки Хорасана и туркмены, живущие в северо-восточных регионах страны.
Кроме этих групп, в Иране также проживают халаджские и казахские тюрки, но их численность сравнительно невелика, не превышает нескольких тысяч человек, поэтому они не являются основными этническими сообществами.
Споры о тюркской идентичности
Революция 1979 года отметила новую фазу в иранской истории и вызвала фундаментальные изменения в отношениях между государством и обществом.
Одним из основных изменений стал рост этнонационалистических требований среди неперсидских этнических групп в Иране. Действительно, одной из основных забот национальной безопасности Ирана сегодня являются возрастающие этнонационалистические тенденции среди основных этнических групп Ирана, таких как азербайджанские тюрки, арабы, белуджи, курды, лоры, туркмены и кашкайские тюрки.
Рост тюркского самосознания, который можно рассматривать как часть более широкой дискуссии о тюркской идентичности в Иране, представляет собой одну из областей, на которые иранские власти обращают особое внимание из-за его уникальной внутренней динамики, исторического контекста, целей, регионального влияния и быстрого распространения в обществе.
Учитывая дебаты, которые происходили в Иране в последние годы, можно сделать вывод, что дискурс о тюркскости стал более заметным в политической и социальной сферах Ирана и получил значительное развитие.
Действительно, различные академические исследования в Иране указывают на то, что дискурс о тюркской идентичности, часто воспринимаемый как угроза «пантюркизма», имеет значительную социальную подоплеку.
Например, анализ, проведенный исследователями из Мазендеранского государственного университета в провинциях Западный и Восточный Азербайджан, Ардебиль и Зенджан, заключил, что «в Иране существует высокая склонность к пантюркизму».
В этом исследовании 90 процентов респондентов заявили, что они глубоко связаны с тюркским языком, историей, культурой и идентичностью, и что тюркскость очень важна для них.
Согласно широко распространенному убеждению в Иране, неперсидские этнические группы сталкиваются с дискриминацией, а государственная идеология Ирана основана на персидском национализме, институализированном через отрицание этнических культур, в частности тюркской.
В период после ирано-иракской войны протесты, происходившие в регионах, населенных азербайджанскими тюрками в Иране, имели обычно этническую направленность.
Анализ лозунгов и символов, использованных в этих протестах, показывает, что они в основном были сосредоточены вокруг тюркской идентичности и направлены против политики Тегерана.
Один из наиболее заметных протестных маршей в Иране, ориентированных на права тюркских этнических групп в последние годы, включает протесты против Ходжалы в 1992 году, протесты против опроса Иранского радио- и телевидения в 1995 году, сборище при замке Бабек в период 2000-2004 годов, кризис с карикатурами в газете «Иран» в 2006 году, протесты в связи с программой «Фитиле» на IRIB TV2 в 2015 году, протесты против газеты «Тарх-е Нев» в 2016 году и марш протеста в связи со Второй карабахской войной в 2020 году.
Особенно заметным является то, что эти лозунги не ограничиваются только протестными демонстрациями, но и активно используются в различных общественных местах, посещаемых молодежью.
Наиболее ярким примером этого явления являются скандирования во время матчей футбольной команды «Трактор», известной команды, которую поддерживают азербайджанские тюрки в Иране.
Десятки тысяч зрителей скандировали «Тебриз, Баку, Анкара / Где мы, где персы!» на стадионе во время матчей команды «Трактор». Команда, признанная одной из самых популярных в Азии, неоднократно вызывала споры в иранских СМИ.
В результате болельщиков этой команды обвинили в пантюркизме.
Опросы под сенью смерти Раиси
Предвыборная кампания в новом политическом климате после смерти Раиси свидетельствует о поляризации иранского общества по двум общим политическим линиям.
Пять кандидатов от радикальной и умеренно-консервативной фракций и один кандидат от реформистской фракции борются друг с другом. Кроме того, наблюдается разделение иранского общества на отдельные категории: реформисты, умеренные консерваторы, радикальные консерваторы, борцы за этнические права и бойкотисты.
Среди кандидатов есть и Масуд Пезешкиан, который примыкает к реформистам. Мухаммад Бакир Калибаф и Мостафа Пурмохаммади ассоциируются с умеренными консерваторами, а Саид Джалили, Алиреза Закани и Сейед Амир Хусейн Газизаде Хашеми — с радикальными консерваторами.
В иранском обществе преобладает мнение, что конкуренцию на выборах составят радикальный консерватор Саид Джалили, которого в Иране считают ультрареволюционером, и реформистский кандидат Масуд Пезешкиан.
Согласно последнему опросу, проведенному Иранским студенческим агентством опросов, Масуд Пезешкиан лидирует в гонке с 24,4% поддержки, Саид Джалили занимает второе место с 24%, а Мухаммад Бакир Калибаф — третье с 14,7%.
Согласно опросу, 43% респондентов точно проголосуют на выборах, 7,7% — скорее всего, 14,8% не определились, 5,7% — скорее не проголосуют, а 27,9% — точно не проголосуют.
Ожидается, что среди этих кандидатов Масуд Пезешкиан привлечет новую оппозицию, возникшую после протестов против ношения головных платков, и реформистов, разочаровавшихся в бывшем президенте Хасане Рухани.
Со времен революции 1979 года самая высокая явка избирателей на 13 президентских выборах была зафиксирована на президентских выборах 12 июня 2009 года, за которыми последовали протесты, унесшие много жизней из-за репрессий со стороны властей.
Самая низкая явка была зафиксирована на выборах президента 18 июня 2021 года и составила 48,8%. Это вызвало дебаты о том, находится ли политическая система в кризисе легитимности.
Согласно различным мнениям, допуск к участию в выборах кандидата-реформатора Масуда Пезешкиана был направлен на решение проблемы низкой явки на предыдущих выборах.
Однако события, происходящие в ходе избирательной кампании, свидетельствуют о том, что перспективы Масуда Пезешкиана становятся все более благоприятными, и значительная часть недовольного населения склоняется на его сторону.
Тюркская идентичность
Одной из значительных групп недовольных, поддерживающих Масуда Пезешкиана, являются активисты из числа иранских тюрок, составляющих значительную часть населения Ирана.
Учитывая риторику, которую Масуд Пезешкиан использовал во время своей предвыборной кампании, можно сказать, что он хорошо сформулировал требования этих активистов.
Например, во время теледебатов на иранском государственном телевидении Масуд Пезешкиан столкнулся с обвинениями в том, что среди его сторонников есть пантюркисты. Он ответил: «Если пантюркизм, панарабизм или другие различные пан-движения становятся предметом обсуждений, то это из-за несправедливости. Когда ни одно из этих движений не имеет места в правительстве и независимо от того, насколько они талантливы, им все равно не хватает представительства, для них вполне естественно высказывать свое недовольство».
В различных видеороликах, размещенных в иранских социальных сетях, видно, что сторонники Масуда Пезешкиана одобряют его кандидатуру, используя лозунги, подчеркивающие его тюркское происхождение.
Примечательно, что сторонниками Масуда Пезешкиана являются не только азербайджанские тюрки, проживающие на северо-западе Ирана, но и значительная часть кашкайских тюрков, живущих в центральном Иране.
Подводя итог, можно сказать, что тюрки, проживающие в Иране, сыграли значительную роль в иранской истории как один из основополагающих компонентов страны на протяжении последнего тысячелетия, и они были одной из этнических групп, определяющих политическую судьбу страны.
Исторически сложилось так, что этнические мотивы, особенно среди азербайджанских тюрок в Иране, отошли на второй план по сравнению с сектантскими соображениями, которые были приоритетны для обеспечения национального единства.
Однако в последнее время среди тюркского населения Ирана наблюдается заметный рост этнического самосознания. Действительно, можно утверждать, что вопрос тюркской идентичности стал заметным фактором в политическом ландшафте Ирана.
За последние сорок лет рост тюркского самосознания в Иране стал значительно заметнее в политическом плане, и дебаты по поводу предстоящих президентских выборов отражают эту тенденцию.
