От Москвы до Тбилиси – около двух тысяч километров. И несмотря на общую границу, культура, история и традиции двух стран кардинально разнятся, все-таки сказывается естественный барьер в виде Кавказского хребта. Одним из стержневых столпов грузинского общества и государственности является местная православная церковь. Грузинский патриарх – реальный духовный авторитет для граждан, а политики в буквальном смысле слова идут к нему за благословением перед стартом очередной избирательной кампании.
В то же время в соседней России уровень доверия к РПЦ и лично патриарху Кириллу, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Причин этому множество: и непомерная роскошь верхушки церкви на фоне сложной экономической ситуации в стране, и ДТП при участии пьяных священников, и государственные преференции, и махинации с реституцией. Но все же главные причины такого разительного отличия значительно глубже – они уходят корнями в историю, которая у каждой церкви своя собственная.
История
Грузинская церковь старше своей северной соседки примерно на тысячу лет. Православие стало официальной религией Грузии, а точнее раздробленных полусамостоятельных княжеств, еще в IV веке. Тогда Церковь Иберии, как называют Грузию византийские источники, входила в состав Антиохийского патриархата.
Это очень важная деталь. Поскольку большинство современных Поместных церквей – это бывшие части Фанара, который давал автокефалию частям своих территорий. Но не Грузии. Она вообще является единственной из современных православных церквей дочерней церковью для Антиохии.
Как указано в Томосе Грузинской церкви, она стала автокефальной в конце V века при Антиохийском патриархе Петре ІІ. И скорее всего, это произошло в его четвертую патриаршую каденцию. Речь тут идет о Восточно-грузинской церкви. Поскольку доподлинная история Западно-грузинской церкви не известна.
К началу XI века состоялось объединение княжеств в одно централизованное государство – Картли. На тот же период припадает объединение Западной и Восточной Грузинских церквей и образование единой ГПЦ в статусе патриархата. Позже, из-за политической нестабильности государство распадется на две части, что потянет за собой разделение церкви.
А вот история Русской Православной Церкви начинается гораздо позже. Официальная историография Московского патриархата возводит ее к концу Х века – к Крещению Киевской Руси. Однако, с точки зрения исторической науки, это достаточно некорректно, поскольку данное событие является началом истории Киевской православной митрополии, историческим правопреемником которой является современная Православная Церковь Украины, что указано в ее учредительном документе – Томосе об автокефалии.
Более корректно брать за точку отсчета 1461 г., когда избирается первый митрополит Московский – Феодосий. Тогда происходит фактический раскол, и Московская митрополия отделяется от Киевской. Через сто с небольшим лет Москва добьется статуса патриархата, продержав полтора года в тюрьме патриарха Греческой Православной Церкви в Стамбуле Иеремию ІІ.
Церковная аннексия
С расширением границ империи и политической аннексией Грузии Русская церковь захватила Грузинскую. Причем состоялось это вопреки всем мыслимым и немыслимым канонам. Произошло это в 1811 году, когда Синод Русской церкви, вторгшись на территорию другой канонической церкви, снял с должности ее патриарха, ликвидировал все административное устройство, перекроив церковный ландшафт и вообще переподчинил данную церковь себе. Парадокс состоял еще и в том, что церковь во главе с митрополитом подчинила себе церковь во главе с патриархом.
Церковная аннексия длилась столетие, но грузины твердо помнили о своей вековой истории. И как только подвернулся шанс, они им воспользовались. Монополия РПЦ в Грузии пала вместе с российским самодержавием. Советская власть поддерживала независимость грузин. Во-первых, это вкладывалось в их национальную политику, а во-вторых, ослабляло «реакционное поповство». Только после Второй мировой войны, когда Сталин разрешил РПЦ возобновить свою деятельность, Моспатриархия вдруг внезапно решила признать независимость Грузинской церкви. То, что Сталин был по национальности грузином, конечно же, чисто случайное совпадение.
Но самое интересное, что эту восстановленную автокефалию теперь не признавал Фанар. Все дело было в политике. После войны Кремль пытался максимально использовать религию для достижения своих целей. Поэтому стали активно признаваться и предоставляться автокефалии Грузии (1943), Польше (1949), Чехословакии (1951). Логика Москвы проста – чем больше мы дадим автокефалий, тем больше будет у нас голосов поддержки на межправославных форумах. Фанар, понимая это, из тех же самых соображений не признавал Московские автокефалии.
В Тбилиси добились признания Фанаром своей автокефалии и получили Томос лишь в конце 1990 г., когда Грузинская ССР была переименована в Республику Грузия, что де-факто означало выход из СССР. Формально на Фанаре утверждали, мол, в одном государстве должна быть одна церковь, но на деле причины были иные.
Церкви разных культур
Несмотря на то, что у Московской и Грузинской патриархий есть немало точек соприкосновения и общих позиций на межправославной арене (например, обе церкви игнорировали Всеправославный Собор на Крите), между ними достаточно много различий. Начать хотя бы с истории. Кирилл – лишь 16-й патриарх в истории РПЦ, а вот Илия – уже 80-й патриарх всея Грузии, при это он пользуется реальным моральным авторитетом в обществе, в то время как российского духовного лидера собственно даже лидером нельзя назвать. Его персональный уровень доверия снижается из года в год. Кирилл начал свой понтификат во время правления Дмитрия Медведева, а Илия – еще при Брежневе.
Для Московского патриархата церковью-матерью является Киевская митрополия, а Фанар – так вообще церковью-бабушкой. Грузинская церковь же ведет свое происхождение от Антиохийского патриархата. Причем вот эта нотка востока прослеживается во всем. Начиная от титула главы церкви – католикос-патриарх, свойственного исключительно восточным церквям. Заканчивая весьма уникальным архитектурным стилем храмов, в котором доминируют ровные линии, конусоподобные купола и острые крыши, в отличие от луковичных куполов российских закругленных церквушек.
Сепаратизм и борьба с империей
Как известно, у грузин есть собственные проблемы с сепаратизмом, искусственно поддерживаемые Москвой. Так вот эти проблемы играют серьезнейшую роль в церковных взаимоотношениях. Государство не контролирует Абхазию и Цхинвал, но по-прежнему считает их своими территориями, точно так же как, и церковь. ГПЦ не стала играть, как Московский патриархат в Украине, на два фронта, а заняла четкую патриотическую позицию и заявила, что она на стороне грузинского народа.
В то же время Россия создала там свои марионеточные республики. Но в духовной сфере так не бывает. Грузинская церковь не имеет допуска на неподконтрольные правительству территории, а вот Москва нелегально и под прикрытием отправляет туда своих священников.
У Украины и Грузии много общего: внешний враг и сепаратизм, инспирированный этим внешним врагом. Но ГПЦ до сих пор не признала Украинскую церковь, поскольку Москва шантажирует ее церковной аннексией Абхазии и Цхинвала. Но, по большому счету, терять грузинам и так нечего. Они не контролируют те территории ни политически, ни духовно. И если Тбилиси признает ПЦУ, то ничего по сути не изменится.
Россияне и так уже давно присутствуют на неподконтрольных Грузии территориях. Просто сейчас русские попы говорят, что их там якобы нет, а когда ГПЦ признает ПЦУ, они просто честно признаются, «да, мы тут есть, на чужой канонической территории».
Все равно никто никогда не признает Абхазию канонической территорией РПЦ, так как никто не признает Крым российским. Так что признание Грузинской церковью ПЦУ, равно как и полный разрыв с РПЦ – это всего лишь вопрос времени.
