Коррупция и концентрация капиталов в узком кругу лиц стали «визитной карточкой», определявшей специфику экономики Сирии (САР) еще до сирийского восстания. К началу 1980-х годов стремление к финансовой выгоде вытеснило идеологию и стало главной причиной присоединения сирийцев к партии БААС.
Практически все прибыльные сферы сирийской экономики были поделены между кланами, представлявшими собой близкий круг семьи Хафеза аль-Асада, а затем и его сына Башара, ставшего главой государства в 2000 году. К этому времени Асады уже превратили Сирию в свой семейный бизнес, который управлялся с помощью коррумпированной бюрократической прослойки, которой позволялось иметь свои доли в серых криминальных схемах.
Но основные активы были сосредоточены непосредственно в руках представителей различных ветвей семьи Асадов или их родственников по различным линиям, которые образовывали «несколько ярусов» такой пирамиды, в зависимости от своих возможностей и влияния. Понятно, что в таких условиях в стране полностью отсутствовали «социальные лифты», не говоря уже о том, что какой-либо крупный бизнесмен, не будучи членом «близкого круга», не мог претендовать на то, чтобы получить наиболее прибыльные предприятия на основании честной конкуренции.
После своей смерти 10 июня 2000 года Хафиз аль-Асад оставил экономику Сирии в долгах, слаборазвитой и разрушенной. Многие сирийцы и западные эксперты с оптимизмом встретили приход к власти Башара, который получил западное образование и считался человеком либеральных взглядов. Однако, несмотря на антикоррупционные декларации и даже аресты некоторых чиновников низкого звена, уровень коррупции и концентрации капитала в узком кругу лиц лишь возрос, поскольку Башар отодвинул от «кормушки» некоторых представителей старой гвардии, которые были связаны с его отцом.
Сирийский конфликт, начавшийся весной 2011 года, также привел к изменениям в высшем ярусе «семейного предприятия» Асадов. В частности, произошло еще несколько перераспределений активов и сокращений участников «близкого круга».
На самом верху «пирамиды» в этот период находились собственно Асады и Махлюфы, родственники матери Башара Асада. К высшему ярусу также относились Шалиши – родственники мужа сестры Хафеза аль-Асада, которым принадлежали крупные доли в автомобильном и строительных секторах. Значительные капиталы также были сосредоточены в руках влиятельной черкесской семьи Тласов, которую возглавлял бывший (1972-2004 гг.) министр обороны Мустафа Тлас (умер в 2017 г.) – один из ближайших соратников Хафеза Асада.
Именно Мустафе Тласу Башар Асад был во многом обязан приходом к власти, когда после смерти Хафеза Асада часть сирийской элиты выступила за передачу власти Махеру – брату Башара. Но именно Тласы первыми и лишились своей доли в «семейном бизнесе» Асадов, не будучи членами самой семьи.
Мустафа и его сын Фирас Тлас покинули Сирию в 2011 г. и перешли на сторону оппозиции. Фирас Тлас впоследствии финансировал подразделения повстанцев «Бригады Фарука», которые действовали в родном для семьи Тласов регионе аль-Растан в Хомсе. Вслед за Фирасом в эмиграцию последовал и его младший брат, Манаф Тлас, который занимал должность командира 105-й бригады Республиканской гвардии.
В ходе гражданской войны случились взлет и падение Рами Махлюфа – двоюродного брата президента, который вместе с ним и его братом Махером Асадом входил в триумвират наиболее влиятельных людей Сирии и являлся богатейшим магнатом в стране. Его состояние оценивалось в 6 млрд долл. Он был совладельцем крупнейшего в Сирии сотового оператора SyriaTel и корпорации Cham Holding.
В целом, по некоторым данным, Рами Махлюф контролирует до 60% сирийской экономики. Важным элементом «империи Махлюфа» была ассоциация «Аль-Бустан», созданная им в качестве благотворительного фонда, который должен был решать гуманитарные вопросы, возникающие в ходе гражданской войны в Сирии. В реальности «Аль-Бустан» превратилась в главный источник финансирования различных военизированных формирований так называемых «шабиха».
Однако укрепление позиций Махлюфа перестало в определенный момент устраивать самого Башара Асада и его супругу Асму Асад, которая также была держательницей доли «семейного бизнеса» и у которой произошел конфликт с Рами Махлюфом из-за ряда коммерческих проектов. Кроме того, по некоторым данным, Махлюф отказался выплачивать значительные суммы в качестве ренты непосредственно Асаду. Это и послужило толчком кампании против Махлюфа и его деловой империи, которая стала постепенно переходить к Асме Асад.
Собственно, Махлюф был лишь вершиной айсберга, ранее «рейдерским захватам» подверглись иные семейные «картели», разбогатевшие на войне. Так, отошли на задний план братья Джаберы, чьи ЧВК, охранявшие их бизнес – «Морские соколы» (или «Морские коммандос») и «Пустынные соколы» в свое время считались также элитой специальных сил, стали частью пророссийского 5-го корпуса, лишившись своего боевого ядра.
Подобная деятельность по сокращению участников «высшего яруса», а также иных ступеней некоторыми апологетами режима объявляется чуть ли не позитивными подвижками в борьбе с коррупцией, но в действительности это, наоборот, указывает, на еще большую консолидацию всех активов непосредственно в руках Башара Асада и его жены, которые пытаются установить личный контроль над всеми наиболее прибыльными отраслями экономики и обложить не прописанными в законодательстве податями всех предпринимателей. Это является собственно логическим развитием «семейного бизнеса» Асадов, которым является Сирия, превратившаяся в их феодальную собственность.
Одновременно с этим процессом происходили и дальнейшие изменения в структуре «верхнего яруса» пирамиды. Вместо «старой гвардии» стали появляться новые лица, которые практически никому не были известны до начала гражданской войны в Сирии. При этом акцент делался на способности новых «брокеров» обеспечить функционирование «семейного предприятия» выходами вовне, что было достаточно сложно ввиду режима западных санкций.
Таким «брокером» для семьи Асадов смог стать Самер Фоз. Он имел турецкое гражданство и собственный бизнес в этой стране, а также был связан с ОАЭ, где располагались офисы семейного бизнеса Фозов, основой которого на момент начала гражданской войны была судоходная компания. Самер Фоз имел возможность посещать другие страны и заключать от собственного имени различные сделки, которые использовались режимом Асада для обхода санкций.
С 2015 года его бизнес-империя, которая сконцентрировалась вокруг принадлежащего ему Aman Holdings, торговой компании, включающей сахарные и мукомольные заводы, завод по сборке автомобилей, а также фармацевтические, сталепрокатные и прочие предприятия, стала еще быстрее увеличиваться. Наконец Фоз стал владельцем гостиничного комплекса Four Seasons Hotel Damascus 5*, который ранее принадлежал одному из саудовских принцев.
Самеру Фозу долго удавалось избегать западных санкций, которые все-таки были введены против него в 2019 году. Однако уже в июне 2021 года Соединенные Штаты сняли ограничения с двух зарегистрированных в Дубае компаний семьи Фозов – ASM International Trading и Silverpine DMCC, и теперь Фоз может продолжать свою полезную для режима деятельность, еще более зарекомендовав себя в качестве «непотопляемого». При этом, будучи близким доверенным лицом Асмы Асад, Фоз также получил признание со стороны Асадов за то, что, в отличие от Рами Махлюфа, не скупился делать взносы в «общак» правящей семьи.
Хуссам и Бараа Катерджи – братья, имевшие тесные связи с Фозом, также были вовлечены в его деятельность и возвысились за счет участия в сложных сделках в интересах режима, которые проводил Самер Фоз.
Катерджи занимались серыми схемами по торговле нефти сперва с ИГИЛ (за что, собственно, и попали под американские санкции), а после того, как месторождения перешли под контроль поддерживаемых США формирований ДСС, стали вести торговлю и с ними. При этом нефть, которая закупалась у ИГИЛ и ДСС, доставлялась на подконтрольные режиму Асада территории, где и перерабатывалась. В свою очередь Бараа Катерджи контролирует ливанскую компанию, которая импортировала иранскую нефть в Сирию.
Катерджи, будучи ведущими нефтяными магнатами в Сирии, также обзавелись и собственными военными формированиями, которые продолжают активно действовать на правобережье Евфрата, прикрывая их бизнес. Но при этом эти отряды также иногда используются в интересах сил режима для борьбы с ячейками ИГИЛ.
Мухаммад Хамшо – еще один магнат, сохранивший влияние в высших эшелонах. Однако он скорее является доверенным лицом Махера Асада – брата сирийского президента, который через него распоряжается собственными активами, которые также весьма значительны. При этом, будучи командиром 4-й танковой дивизии, сам Махер Асад превратил это соединение и в криминальный картель, который как паутина окутал всю Сирию. Подразделения 4-й дивизии разбросаны по всей стране от Ливана до Ирака и имеют множество блокпостов, где облагают данью и незаконными поборами любые перевозки.
За «экономическую деятельность» в 4-й дивизии отвечает Бюро безопасности в сотрудничестве с сетью тесно связанных между собой бизнесменов и посредников. 4-я дивизия имеет также свои структуры в портах Тартус и Латакия и долю от контрабанды, которая проходит через них.
Наконец, подобными схемами, включая поборы на дорогах и контроль за потоками контрабанды занимаются практически все сирийские правительственные формирования, каждое из которых превратилось по совместительству в полукриминальное сообщество. В частности, «Силы Тигры», используя принадлежащие этой группировке автопарк активно занимались контрабандой оружия, нефтепродуктов и продовольствия.
Таким образом, в ходе гражданской войны уровень коррупции в стране лишь вырос. Вместе с тем, снижение вооруженной активности не приводит к позитивным результатом для экономики САР, наоборот, попытки различных магнатов и полевых командиров прорежимных формирований, превратившие свои соединения в преступные картели, перераспределять активы за счет выплат ренты непосредственно правящей семье – крайне опасное явление, так как сама сирийская экономика похожа в настоящий момент на разлагающуюся тушу животного, окруженного падальщиками. И рано или поздно от него останется только скелет, а падальщикам придется пожирать друг друга.
