Благодарность как традиция Южнокорейское антикоррупционное законодательство — одно из самых жестких в мире. Однако этот фактор не может сам по себе быть причиной полного искоренения коррупции в стране. Причиной самого ее существования и функционирования является традиционная система общественного устройства. И хоть на бытовом уровне корейское общество практически полностью существует без нее, на наивысшем коррупция достигает весьма существенного уровня. Практически каждый новоизбранный президент ужесточает антикоррупционную политику и проводит «чистки» в высших кругах чиновников и политиков, однако это не спасает их самих от громких финансовых скандалов по окончании президентского срока. Корея — страна с конфуцианской системой управления обществом. Суть ее состоит в том, что управление страной подобно отношениям в семье. Руководитель любого уровня рассматривается как «благородный муж», который заботится о подчиненных как о своей семье.
В то же время подчиненные относятся к руководителю как к отцу, проявляя заботу и уважение, прислушиваясь к его мнению. Это многовековые традиции, которые следует принимать во внимание.
Также в Корее сильно развит институт землячества на всех уровнях. Существуют неформальные и формальные организации выходцев из одной местности, из одного учебного заведения, служивших в одной воинской части, не говоря уже о принадлежности к семейным группам и кланам.
Члены таких объединений довольно отзывчивы и считают своим долгом прийти на помощь в любой ситуации. Это и содействие продвижению по службе, и различные подарки по случаю семейных праздников. Если у одного их земляков возникают проблемы с правоохранительными органами, то ему непременно придут на выручку земляки.
Вклады в светлое будущее Взятки в традиционном их виде — конверт, чемодан или банковский счет не распространены. Вместо этого принято дарить подарки. Причем дарятся они не за уже совершенную услугу, а задолго до ее оказания, являясь как бы предоплатой или, другими словами, «прикормом». Когда чиновник долгое время принимает различной дороговизны подарки, то в момент, когда от него потребуется услуга, ему уже неудобно отказать. Это считается неприличным. Такая практика действовала довольно успешно, ведь чиновники получали небольшое жалование и искушение решить свои материальные проблемы за счет подношений было достаточно велико. Чем выше статус чиновника, тем дороже подарки. Речь идет не только о ценных подношениях, но и недвижимом имуществе. Более того, «вырастить» своего чиновника — некая стратегия. Подающего надежды перспективного молодого человека окружают вниманием еще до начала его карьеры. Далее его продвигают с помощью родственных связей и землячества, а когда он выходит на определенный карьерный уровень, он уже зависим от своего окружения. Поэтому на старте антикоррупционной борьбы в Южной Корее, после освобождения в 1953 году, в Уголовном кодексе были предусмотрены статьи, по которым чиновники, получающие мзду за свои услуги, наказывались каторжными работами с конфискацией имущества. Более того, отслеживались и вменялись в вину подарки, которые служащие получали еще до вступления в должность. Однако, несмотря на эти меры, коррупция развивалась и достигла масштабов, реально угрожающих экономике страны. Дело в том, что после войны основная часть ресурсов осталась на севере, южная, аграрная, часть была сильно зависима от финансирования США. Используя такое положение вещей, сформировалась определенная бизнес-группа, которая посредством коррупционных связей влияла на распределение помощи, госзаказов и льготных кредитов. В этом были замешаны высокопоставленные чиновники и правящая партия. Такая ситуация привела к тому, что средний и мелкий бизнес был практически задушен, так как находился в неравных условиях по сравнению с группой монополистов, имеющих влияние в верхах. Начало борьбы Пришедший к власти в результате военного переворота в 1961 году Пак Чон Хи стал отцом «корейского экономического чуда». Он повел довольно жесткую политику борьбы с коррупцией и организованной преступностью. При администрации президента был создан антикоррупционный орган, который отслеживал все связи чиновников разного уровня.
Масштаб чистки был впечатляющим. Только за год его правления было уволено 40 тысяч чиновников по обвинению в коррупции, 4 тысячам было запрещено работать на госслужбе и заниматься политической деятельностью в течение 6 лет.
После убийства Пак Чон Хи в 1978 году и прихода к власти режима Чон Дух Хвана антикоррупционная борьба практически закончилась, и все достижения предыдущих лет сошли на нет. Такая ситуация продолжалась и во время правления Ро Дэу, вплоть до 1993 года, когда к власти пришел демократически избранный гражданский президент Ким Ен Сам.
Борьба с коррупцией стала национальной политикой государства. Президент считал, что недостаточно бороться с этим явлением только правовыми методами, необходимо также создавать социально-экономические и общественно-политические предпосылки для ее искоренения. Началась работа по организации системы ограничения и усиления наказания за должностные коррупционные правонарушения.
Одним из первых шагов в этом направлении было введение декларирования. И началось оно с подачи отчета о финансовом состоянии своей семьи. Когда политики и чиновники задекларировали свои доходы и имущество, стало понятно, что страну ожидает волна чисток, тысячи уволенных госслужащих, среди которых чиновники высшего эшелона, такие как спикер парламента, депутаты и заместители министров.
Были вынесены обвинительные приговоры в коррупции и государственной измене двум предшественникам: Чон Дух Вану и Ро Дэу. Даже младший сын президента Ким Хен Чхоль был осужден на 3 года тюремного заключения, правда, затем амнистирован. Этот скандал снизил рейтинг самого Ким Ен Сама с 80% до 3%.
Все последующие президенты и правительства продолжали бороться с коррупцией с не меньшим рвением и энтузиазмом. Однако с течением времени сами становились жертвами коррупционных скандалов, в которых были замешаны либо они лично, либо их близкие родственники.
Ситуация напоминала замкнутый круг. Более того, несколько коррупционных скандалов в период президентского срока Но Му Хена закончились доведением до самоубийства нескольких чиновников и самого президента, который бросился со скалы.
Структура антикоррупционной системы: независимость как основа
После серии подобных инцидентов, под давлением негосударственных общественных организаций, правительство задумалось о создании единого органа, отвечающего за антикоррупционную борьбу. Со временем этот орган трансформировался в систему, состоящую из взаимодействующих структур, занимающихся выявлением злоупотреблений и борьбой с этим явлением.
Основной орган — Комиссия по борьбе с коррупцией и гражданским правам. Это единая служба для рассмотрения жалоб, подачи административных обращений и борьбы с коррупцией. Помимо Комиссии (ACRC), в Южной Корее существует шесть субъектов, участвующих в антикоррупционных мероприятиях:
- секретариат президента
- канцелярия премьер-министра
- ревизионная комиссия (BAI)
- прокуратура
- генеральный инспектор каждого министерства
- министр государственного управления и безопасности (MOPAS)
Из этих шести структур BAI, прокуратура и MOPAS находятся на переднем крае борьбы. BAI осуществляет высший аудит и ревизионную деятельность среди правительственных органов для предотвращения коррупции. Работает самостоятельно.
MOPAS ведет отчетность и раскрытие активов личного состава государственных служащих в целях повышения прозрачности. Отбирает все новые кандидатуры на государственную службу. Многие разоблачения в Корее справедливо связывают именно с этой службой. ACRC — комиссия, которая передает жалобы или в BAI, или в прокуратуру. Также она сотрудничает с MOPAS по вопросам конфликта интересов.
Можно ли говорить об эффективности южнокорейской антикоррупционной системы? Скорее да, чем нет. Ведь объективно уровень этого явления неуклонно снижается, что говорит о том, что система работает.
Более того, если о борьбе с коррупцией периода Пак Чон Хи как о демократическом явлении говорить нельзя, поскольку военная диктатура к этому не располагает, то сегодняшняя система все-таки сформировалась в демократическом обществе. Да, скандалы все еще сотрясают Южную Корею, однако оставить это в тени сложно благодаря местным СМИ. В таких условиях к любому даже намеку на финансовые махинации удается привлечь максимальное внимание всего общества, и замолчать проблему практически невозможно.
Причем равенство перед законом демонстрируется уголовным преследованием уличенных в коррупции чиновников и политиков высшего ранга, вплоть до уровня президента страны. Достаточно вспомнить историю первой в истории Южной Кореи женщины-президента Пак Кин Хе, которую обвинили в коррупции и разглашении государственных секретов.
Под давлением массовых протестов парламент объявил ей импичмент. Позже, в 2018 году, ее приговорили к 20 годам тюремного заключения по всем обвинениям. Однако в 2021 она была помилована властями страны.
Южнокорейский пример показывает, что переплетение традиций, политического устройства и экономических факторов создает крепкую основу для существования коррупции и универсальных рецептов для ее устранения как явления нет. Однако, если исходить из конкретных вызовов и учитывать локальные факторы, можно добиться внушительных результатов. Конечно, говорить о том, что коррупция в этой стране исчезла, преждевременно и наивно, работа продолжается. Скорее всего, это только первый серьезный период настоящей антикоррупционной реформы в Южной Корее.
