15 июля 2009 года в Чечне была похищена и убита правозащитница и журналистка Наталья Эстемирова. Это убийство не настолько на слуху, как другие убийства, связанные с Чечней, например, журналистки Анны Политковской в 2006 году или политика Бориса Немцова в 2015-м, память о которых жива и сохраняется в том числе в названиях площадей, улиц и парков в разных странах. Однако именно убийство Эстемировой оказало решающее значение на освещение ситуации с правами человека в Чечне и, в итоге, на саму эту ситуацию.
Наталья Эстемирова родилась в 1958 году на Урале, куда ее отец, Хусейн Эстемиров, переехал после депортации чеченцев в Казахстан в 1944 году. Там он встретил мать Наташи – Клавдию Агееву. В этом браке родились четверо детей, Наташа была старшей.
Эстемирова выросла в уральском городке Камышлов и получила там средне-специальное образование по профессии преподавателя младших классов, после чего поступила на исторический факультет Грозненского университета. До 1998 года она работала учителем в школе в Грозном. В 1994 году родила дочь.
Правозащитную и журналистскую деятельность Эстемирова начала в 1990-х, собирая, в частности, информацию о пострадавших в ходе обстрелов и проч. С 1999 года Эстемирова начала сотрудничать с правозащитным центром (ПЦ) «Мемориал» и за 10 лет стала его ведущим сотрудником в Чечне. Именно Эстемирова фиксировала факты нарушений прав человека в Чечне со стороны местных силовиков и делала так, что они становились гласными.
В частности, незадолго до своей смерти Эстемирова первой рассказала об убийстве в ночь на 13 июля 2009 года в Урус-Мартановском районе Чечни пятерых человек, а также о похищении в селе Джугурты Курчалоевского района отца и сына Альбековых. Отец был публично казнен сотрудниками правоохранительных органов за то, что якобы помогал боевикам, заявила Эстемирова СМИ.
«Я вам еще отправлю информацию. У нас тут прямо какой-то вал преступлений идет», – сказала Эстемирова корреспонденту «Кавказского узла» накануне своей гибели.
Но 15 июля Эстемирова была убита сама. На этот день у правозащитницы была намечена встреча, после чего она должна была прийти в офис. Утром Наталья вышла из дома, но на встречу не пришла.
Телефон ее не отвечал. Обеспокоенные коллеги поехали из офиса «Мемориала» к ее дому в Грозном, и там свидетели сообщили им, что Наталью схватили на улице, запихнули в машину и увезли. Тело Эстемировой было найдено в тот же день на грунтовой дороге в Ингушетии, в 20-ти километрах от чечено-ингушской границы. Ей несколько раз выстрелили в голову и в грудь.
В Чечне было возбуждено дело о похищении человека (ст. 126 УК РФ), а в Ингушетии – об убийстве (ст. 105 УК РФ) и незаконном обороте оружия (ст. 222 УК РФ), которые впоследствии было объединены в одно. Изначально рассматривалось несколько версий произошедшего, в том числе и та, что убийство может быть связано с профессиональной деятельностью погибшей. До января 2010 года следователи еще отрабатывали версию о причастности к убийству Эстемировой сотрудников Курчалоевского РОВД.
Однако потом в селе Шалажи Урус-Мартановского района Чечни был найден схрон оружия, где в том числе находился пистолет, из которого была убита Эстемирова, и поддельные документы на имя Алхазура Башаева – боевика, убитого, по официальной версии, осенью 2009 года. С тех пор основной версией стало то, что Эстемирову убил Башаев и другие члены вооруженной группы Ислама Успахаджиева. Преступники якобы действовали из мести: в мае 2009 года Эстемирова расследовала сообщение о том, что из села Шалажи «в лес» ушли несколько молодых людей.
В 2010 году в Следственном комитете России заявили, что Башаев не был убит. «По данным спецслужб, совместно с которыми мы ведем розыск, он жив. Более того, находится на территории России. Мы знаем регион, где он находится, и предпринимаем усилия, чтобы его задержать и передать органам правосудия», – говорил в сентябре 2010 года глава СКР Александр Бастрыкин. На этом расследование убийства Эстемировой заглохло.
При этом Олег Орлов, тогдашний председатель совета ПЦ «Мемориал», сразу после убийства Эстемировой возложил ответственность за это преступление на главу Чечни Рамзана Кадырова. По словам Орлова, Кадыров якобы «угрожал» Наталье и считал ее «личным врагом». «Мы не знаем, отдал ли он приказ сам или это сделали его ближайшее соратники, чтобы угодить начальству», – добавил он.
Кадыров подал на него в суд за клевету, процесс длился 2,5 года и закончился прекращением дела в отношении Орлова в связи с декриминализацией статьи о клевете. Сам Кадыров высказывался по поводу убийства Эстемировой непоследовательно. Сначала он называл это убийство «чудовищным» и говорил, что будет лично контролировать поиск преступников.
«Я заявляю, что лично буду контролировать расследование этого преступления и для его раскрытия привлеку самые лучшие силы и ничего не пожалею, чтобы довести его до конца», – говорил, в частности, Кадыров вечером 15 июля 2009 года. Но уже в августе 2009-го Кадыров назвал Эстемирову «никому не нужной» и «бессовестной». «Зачем Кадырову убивать женщину, которая никому не нужна? У нее чести, достоинства, совести не было никогда, и все равно я ее назначил председателем Совета (Общественного совета при администрации Грозного)», – сказал глава республики.
Убийство Эстемировой стало серьезным ударом по правозащитной и журналистской деятельности в Чечне. «Эта потеря совершенно невосполнима, и не только для нас, ее друзей, а просто для общества, просто для мира. Потому что если бы не Наташа, никто бы, на самом деле, толком не знал, что происходит в Чечне, – говорила в июле 2009 года подруга Эстемировой, правозащитница, директор российской программы Human Rights Watch Татьяна Локшина. - Мы не знаем, как мы будем работать без Наташи, мы не знаем, как будем жить без нее».
«После убийства Эстемировой фактически перестала существовать журналистика в Чечне. Квартира Натальи Эстемировой была своеобразным штабом для журналистов со всего мира и со всей страны, которые приезжали в Чеченскую республику. С ее смертью такая возможность исчезла», – заявил TRT Дмитрий Муратов, главный редактор «Новой газеты», с которой сотрудничала Эстемирова.
По словам собеседника, теперь в Чечне «работают единицы – уровня Елены Милашиной» (журналистки «Новой газеты», которая за последние годы подняла ряд тем и рассказала о ряде резонансных убийств, в том числе массовых, имевших, по ее информации, место в Чечне; чеченские власти все отрицают).
После убийства Эстемировой «Мемориал» на полгода закрывал свой офис в Грозном, напомнил TRT нынешний председатель совета ПЦ Александр Черкасов. И с тех пор, по его словам, офис «Мемориала» так и не вернулся к той работе, которую он вел при Эстемировой.
«Под угрозой были и другие люди, работавшие тогда в Чечне, расследовавшие насильственные исчезновения и убийства жителей республики. Вскоре после убийства Наташи пришлось эвакуировать из республики коллег, которые пытались расследовать это убийство или работали с Наташей по наиболее критическим сюжетам.
Кому-то пришлось выехать, потому что они свидетельствовали на процессе «Рамзан Кадыров против Олега Орлова», когда Орлов возложил на Кадырова ответственность за убийство Наташи. Кто-то выехал, понимая, насколько выросла опасность. Наши ряды сократились, с одной стороны, и это был не страх, это была реальная оценка опасности», – отметил Черкасов.
С другой стороны, после убийства Эстемировой жители Чечни стали меньше обращаться к правозащитникам, признался собеседник: «И вполне резонно: «Вы себя защитить не можете, как же вы защитите нас?». После 2009 года у нас нет более-менее полной картины нарушений прав человека в Чечне, потому что люди боятся жаловаться». Офис «Мемориала» в Чечне возобновил свою работу в Чечне в конце 2009 года и проработал еще 8 лет.
«Наш офис работал до января 2018 года, когда арестовали по подложному обвинению нашего коллегу Оюба Титиева (у главы чеченского отделения «Мемориала» якобы нашли наркотики, за это Титиев получил четыре года колонии-поселения, он категорически отрицал причастность к найденным у него в машине наркотикам, в его поддержку выступали многие общественные деятели, политики, «Мемориал» включил Титиева в список политзаключенных – прим. ред.). После этого наша работа в Чечне, с присутствием на месте была прекращена», – сказал Черкасов.
Но, по его словам, и в эти последние годы, после убийства Эстемировой, работа «Мемориала» в Чечне уже имела «сильно другое качество» – «когда люди уже трижды подумают, прежде чем обратиться к правозащитникам со своими проблемами».
«После убийства Наташи Эстемировой стало понятно, что работать в Чечне сколько-нибудь открыто и честно – невозможно. Были убийства и до этого, но это была последняя капля», – заявила TRT российская правозащитница, председатель комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина.
Добрая, отзывчивая, честная – Эстемирова была «известнейшим человеком в Чечне», подчеркнула собеседница. «Знаковым для всего правозащитного движения вообще – и в частности в Чечне, номер один. Она была и общественным деятелем – выступала очень много и очень смело, никогда не поддаваясь ничьему давлению. Исключительно честно и от своего имени. Была и правозащитником, и журналистом, который много писал. И, несмотря на то, что это было опасно, она, писавшая под псевдонимом, на вопрос «Ты ли это?», всегда прямо отвечала «Конечно, я». Она была героической личностью. Всюду появлялась открыто и открыто высказывалась – собственно, это и стало причиной ее уничтожения», – считает Ганнушкина.
Дмитрий Муратов напомнил о демонстративности убийства Эстемировой: «Ее убили выстрелами в лицо. Она сопротивлялась. А потом пистолет, из которого ее убили, оказался у мертвого боевика, которого назначили ее убийцей».
По его словам, Эстемирова была «очень важным человеком в жизни Политковской и в жизни многих журналистов» – подсказывала темы, давала многие адреса командировок, сама сопровождала журналистов. Например, они много работали с Политковской.
Политические убийства, убийства журналистов, общественных активистов для России «нулевых» не были чем-то исключительным, отмечает Александр Черкасов: «Например, убийство (правозащитника-антифашиста) Николая Гиренко в 2004 году в Санкт-Петербурге. Вообще, убийства антифашистов можно перечислять через запятую, и убийство адвоката Станислава Маркелова в 2009 году – из этого ряда, а Политковская, Эстемирова, Маркелов – это команда, они работали вместе по некоторым делам. Политковскую убили в 2006-м. Тогда же отравили Литвиненко».
Он также вспомнил убийство в 2007 году главы дагестанского отделения партии «Яблоко» Фарида Бабаева, в 2008 году – создателя сайта Ингушетия.Ru Магомеда Евлоева. «Через три недели после убийства Эстемировой была похищена и убита Зарема Садулаева, которая возглавляла гуманитарную организацию в Грозном. То есть с одной стороны это (убийство Эстемировой) – одно из многих событий, такие убийства были частью нормы в «подлые нулевые», – констатировал Черкасов.
«С другой – Наташа Эстемирова – не рядовой для нас человек, это наш товарищ, наша коллега, мы с ней работали почти 10 лет. И мы храним эту память. Политковская, Маркелов – про них помнят. Про многих забыли. А для нас это важно, и это сильно повлияло на нашу работу», – отметил он.
Что касается расследования, то, добавил Черкасов, какие-то убийства расследовали. «Например, убийства, совершенные нацистским подпольем в «нулевые», расследованы были. После убийства Маркелова и (журналистки Анастасии) Бабуровой за это дело взялись, и, в общем, власти выпололи нацистское террористическое подполье. Это произошло в том числе потому, что государство осознало опасность. Что нацисты не только за мигрантами и антифа гоняются, что представители власти для них – такие же враги. Люди из той же группировки (причастной к убийству Маркелова и Бабуровой – прим. ред.) убили, например, судью (Эдуарда) Чувашова, который вел нацистские дела», – отметил собеседник.
Убийцы различных лидеров движения антифашистов были осуждены, да. «А вот если мы пойдем по другим убийствам... Раскрыто ли убийство Бориса Немцова? Да, осуждены люди, причастные к этому. Поначалу следствие шло очень быстро и эффективно, но потом (следователя Игоря) Краснова (ныне – генпрокурора России) сняли с этого дела – и дело стало разваливаться. В результате, хотя большинство из осужденных (по делу Немцова) входили в эту группу, не факт, что следствием верно определены роли осужденных, и уж точно не все исполнители понесли наказания, а организаторы и заказчики вовсе не были выявлены», – сказал Черкасов.
«Дело об убийстве Наташи Эстемировой поначалу расследовалось так, как нужно – рассматривались разные версии, в том числе и то, что убийство связано с ее профессиональной деятельностью и что, возможно, чеченские силовики к этому причастны, - добавил он. - Но где-то через полгода следствие получило единственно верную версию и доказательства к ней. И с тех пор всё стоит на одном месте. Якобы убил Наташу боевик, который впоследствии сам был убит, возразить ничего не может».
По мнению правозащитника, политические убийства в России, многочисленные убийства журналистов и общественников на Кавказе в том числе, остаются «по большей части нерасследованными», потому что «нет достаточной политической воли расследовать эти убийства». Черкасов вспомнил смерть активиста из Кабардино-Балкарии Тимура Куашева: «Смерть загадочная, смерть, в которой подозревали, действительно, отравление человека – и из недавнего расследования Bellingcat мы узнали, что по времени, месту и образу действия это очень похоже на тех же самых людей, которые занимались отравлением Навального. А расследовать такое убийство – увольте! Образцы тканей на токсикологическую экспертизу по делу Куашева были переданы в тот самый научно-исследовательский институт ФСБ».
«Нужно ли удивляться, что токсикологическая экспертиза ничего не показала? В общем, отсутствие политической воли в одних случаях, и конфликт интересов в других – это и есть причины нерасследования таких убийств», – заключил он.
