Не так давно министр внутренних дел Украины Арсен Аваков заявил, что в Украине не должны отказываться от русского языка, поскольку это язык значительной части «украинских русскоязычных писателей». Кроме этого, пресс-секретарь президента Зеленского Юлия Мендель предложила кодифицировать украинский вариант русского языка. Мол, как Великобритания не обладает правами на английский, так и Россия не может монополизировать русский язык. Эти заявления вызвали бурю негодований и обсуждений в обществе. В чем же причина неприятия такой позиции украинцами?
Насильственная русификация
У русского и украинского языков достаточно сложные исторические отношения. Примерно как у соседей по коммунальной квартире. Украинский язык сформировался на базе народного, разговорного языка жителей Киевской Руси и обитателей Среднего Поднепровья в дальнейшие времена. Русский же сформировался во многом благодаря книжному языку той же Киевской Руси.
Поэтому современный украинский очень близок с другими славянскими языками – белорусским, польским и словацким. Поскольку эти языки развивались естественным образом, как язык живого общения. Русский в своем анамнезе зарождался именно как язык письменный, и поэтому он ближе к прародителю книжного языка Киевской Руси – староболгарскому и имеет ряд отличий от тех же польского и словацкого.
С середины XVII ст., когда Украина попала в политическую орбиту России, начинается конкуренция языков. В царской России с особым усердием предпринимались попытки запрета украинского языка, т.е. посредством языка осуществлялась этническая ассимиляция.
Самыми известными были Валуевский циркуляр (1863 г., запрет на книгопечатание на украинском языке) и Емский указ (1876 г., запрет на ввоз в Российскую империю украиноязычной литературы).
Как писала Екатерина ІІ: «Малая Россия, Лифляндия и Финляндия являются провинциями, которыми управляют на основе предоставленных им привилегий... Но называть их чужеземными было бы ошибкой. Эти провинции, а также Смоленскую нужно самым легким способом привести к тому, чтобы они обрусели и перестали смотреть как волки в лес...». Это из указа Екатерины ІІ князю Вяземскому при вступлении его на должность генерал-губернатора, 1764 г.
Единственный откат в такой политике был в начале советской эпохи. Тогда проводилась политика коренизации. И Советы, видя запрос на национальные республики, решили подкупить их своей политикой. Они считали, что, давая зеленый свет национальному развитию, они таким образом привлекут молодые республики на сторону коммунизма. Но такая политика довольно быстро сошла на нет, и уже в 30-х гг. был организован искусственный геноцид украинцев и казахов, уничтожение национальной интеллигенции и т. д.
После Второй мировой войны хотя и сохранялось существование национальных языков, но русский всячески превалировал. Языком межнационального общения был только русский. Наукой можно было заниматься тоже только на русском. Фактически украинский, как и другие национальные языки, вытесняли в область этнографической диковинки. Такой себе музейный экспонат.
Кроме того создавались определенные языковые стереотипы. Считалось, что русский – это язык горожан, украинский – селян. И в итоге молодежь, которая переезжала из села в город, переходила с украинского на русский, чтобы стать частью высшего общества.
И история моей семьи тоже не исключение. Мои прадедушки и прабабушки были жителями украиноязычных сел в Центральной и Южной Украине. Их дети, т.е. мои дедушки и бабушки, с детства говорили на украинском. Но после того, как переехали в город, получили высшее образования и осели – стали говорить по-русски. Уже их дети – мои родители – с рождения говорили на русском. Т. е. фактически для русификации достаточно было урбанизировать одно поколение.
Региональные особенности
К тому же в разных частях Украины по-разному относятся к русскому языку. И обусловлено это исторически. Для промышленных городов юга и востока для миллениалов, поколения Х и даже некоторых бэби-бумеров – это родной язык, это язык колыбельных песен, язык матери. Для жителей сел – это возможность пробиться, устроиться в жизни.
В то же время для жителей Западной Украины русский – это язык захватчиков и оккупантов. На Галичине русский впервые появляется в 1939 г., когда СССР вместе с Гитлером делят Польшу. На Буковине – в 1940 г. вместе с Красной армией, идущей в Бессарабско-буковинский поход против Румынии. На Закарпатье русский официально приходит в 1944 г. после освобождения региона от венгерской оккупации.
Такие исторические предпосылки во многом объясняют современное отношение жителей того или иного региона к русскому языку. Если среднестатистический житель юга и востока говорит по-русски и не видит в этом проблемы, то для жителей западных областей это проблема, мол, почему часть украинцев говорят не на родном языке, а на иностранном. Они просто не учитывают, что для юга и востока русский может быть родным с детства.
Русский в независимой Украине
После развала Советского Союза украинский, конечно же, расправил плечи. Он официально стал государственным языком, но полностью вытеснить русский так и не смог. Сказывались многолетняя русификация и доминирование русскоязычного контента – в СМИ, книгах и музыке.
Но все же в 90-е и в начале 2000-х пространство украинского расширилось. Потом был плавный откат, вплоть до 2013 года. Развитие русского в Украине приостановил, и, видимо, всерьез и надолго, Владимир Путин. В 2014 г. он использовал тему русского языка для обоснования своей агрессии против Украины. Мол, приедут западенцы, бандеровцы в Крым и запретят говорить по-русски.
Частично Путин добился своего. Крымчане поверили этой пропаганде, что облегчило Москве процесс аннексии украинского полуострова. Но это дало и обратную, непредвиденную реакцию. Многие русскоязычные украинцы публично перешли на украинский, только лишь бы не стать аргументом для путинской агрессии.
«После Донбасса и русских в Крыму
Я мысль свою оголяю до сути:
Я русский забыл бы уже потому,
что им разговаривал Путин»
– эта популярная среди русскоязычных украинцев перелицовка четверостишья советского поэта Владимира Маяковского довольно метко отражает изменения в отношении русскоязычных украинцев к русскому языку.
Государственная поддержка
За время каденции президентства Петра Порошенко было принято несколько законов в поддержку украинского языка. Во-первых, был принят комплексный закон об украинском языке, где он был закреплен в качестве единственного языка обучения. Допускался переходный период для школ на языках нацменьшинств. Прежде всего это касалось этнических венгров и румын, компактно проживающих на Закарпатье и Буковине соответственно.
Кроме того, законодательно обязали в сфере обслуживания использовать украинский язык по умолчанию, но по просьбе клиента разрешается переходить на любой другой язык. Ну и главное – это увеличение квоты на украинский в СМИ. Таким образом теле- и радиовещатели должны давать не менее 75% контента на украинском.
Фактически все законодательные новации времен постмайданной власти были направлены не столько против русского языка, сколько на существенную поддержку украинского. Обжегшись в 2014 г., Киев боялся запрещать что-либо, понимая, что выигрывать нужно в конкурентной борьбе, а не административными методами.
Проблема будущего
Заявления Авакова и Мендель спровоцировали волну споров о том, что делать с русским языком в будущем. Если коротко, есть две идейные группы. Первая утверждает, что к русскому нужно относиться как к элементу колонизации, т.е. полностью его изжить, утвердив полное доминирование украинского. Поскольку язык является мощным маркером идентичности, то для того, чтобы освободиться от имперских претензий русского мира, нужно вычеркнуть Украину из русскоязычного пространства.
Да, определенная логика в этом есть. Путин, с подачи патриарха Кирилла, определяет русский язык как одну из черт принадлежности к русскому миру. Но с другой стороны, даже если в Украине не будут говорить по-русски, разве это помешает Кремлю придумать новую причину для экспансионистских целей? В Будапеште в 1956 г. и в Праге в 1968 г. не говорили по-русски, но это не уберегло венгров и чехов от русских танков.
Но есть и другая группа. Ее представители в целом поддерживают украинизацию, но предлагают не отказываться от русского в чисто утилитарных целях. Большинство украинцев понимают и свободно говорят на русском. В отличие от россиян, которые в большинстве своем не говорят и даже не понимают украинского. Это стратегическое преимущество, которое дает возможность украинцам использовать русский язык в качестве контрпропаганды против самих же россиян, а также по отношению к жителям оккупированных территорий.
В этом аспекте идея пресс-секретаря Зеленского Юлии Мендель выглядит не такой уже и дикой. Русский язык в Украине действительно отличается от русского в России, в нем значительно больше украинизмов, есть лексические отличия и немного другое семантическое наполнение тех или иных слов. Кодификация украинского варианта русского языка дает два стратегических преимущества.
Во-первых, это создает коридор возможностей по борьбе с российской пропагандой среди граждан оккупированных территорий. Они вряд ли будут потреблять контент на украинском, а вот если подавать им информацию именно на украинском русском – на котором они в действительности говорят – но они ее воспримут куда лучше, чем на российском русском, который для жителей Донбасса все же чужой. Да и к тому же использование украинского русского будет адаптацией, подготовкой к мягкой, постепенной и очень осторожной украинизации жителей данного региона.
Во-вторых, используя украинский вариант русского, можно вести противодействие российской пропаганде за рубежом, в частности в самой России, а также в третьих странах. Это будет хороший нелинейный сценарий, ведь формально это будет информационная кампания на русском языке, но на уровне семантики смыслов это будут совершенно иные акценты. Именно в такой смене акцентов и кроется успех контрпропаганды.
Да и честно говоря, украинский не является автоматической защитой от российской пропаганды. Ложные и токсичные месседжи можно доносить и на украинском языке, чему подтверждением являются каналы Виктора Медведчука, попавшие под санкции.
Но критики данного подхода считают его слишком сложным, а национальную идею на данном историческом этапе войны с Россией сводят к простому императиву «отвалите от нас».
Кроме того, тут есть еще и аспект исторической конкуренции. Дело в том, что украинские исторические деятели, хотя и говорили на народном языке, в документах использовали книжный. Это дает возможность россиянам присваивать себе все письменные памятники украинцев средневекового и модерного периода. Кодифицируя украинский вариант русского, Киев выставляет претензии и на часть исторического наследия.
