ОАЭ отказываются присоединиться к западным санкциям против России, а также балансируют на международных площадках, то воздерживаясь при голосовании по проекту резолюции СБ ООН, осуждающей действия России в Украине, то поддерживая антироссийскую резолюцию в ГА ООН. С учетом нынешней международной динамики этот подход Абу-Даби должен восприниматься как благожелательный для Москвы, который, собственно, и отражает стратегический уровень взаимодействия между двумя государствами.
Подобный уровень отношений между ОАЭ и Россией определяется прежде всего подписанной 1 июня 2018 года в Москве президентом России Владимиром Путиным и наследным принцем Абу-Даби Мухаммадом бин Заидом аль-Нахайяном, который также является заместителем верховного главнокомандующего вооруженными силами ОАЭ, декларацией о стратегическом партнерстве. Поэтому и позиция ОАЭ по отношению к России в связи с войной в Украине не должна вызывать удивления.
При этом российско-эмиратская декларация от 2018 года не ограничивается лишь экономической составляющей, но указывает на общие цели обеих стран по укреплению сотрудничества в области безопасности и обороны путем активизации консультаций между их соответствующими государственными учреждениями. ОАЭ и Россия также поддерживают идею создания международной контртеррористической коалиции, которая действовала бы на основе «уважения суверенитета государств», непосредственно пострадавших от террористических атак.
И это показатель того, что Эмираты все дальше удаляются от тесных альянсов в том числе и в сфере безопасности, таких как их военные связи с США. Теперь же ОАЭ в отношении к региональным и глобальным вопросам привержены стратегии формирования новых сетей. В связи с этим основное внимание уделяется диверсификации связей Эмиратов через усиление сотрудничества с Китаем, Индией и, естественно, Россией.
ОАЭ, как и другие государства Ближнего Востока, чья политическая значимость и экономические успехи стали в последние десятилетия очевидны, не устраивает сложившийся мировой порядок во главе с Соединенными Штатами, чьи собственные способности и готовность обеспечивать безопасность своих ближневосточных союзников все больше ставятся под сомнение. Это особенно рельефно проявилось после того, как США «ушли» из Афганистана, бросив правительство Ашрафа Гани на произвол судьбы.
Абу-Даби пытается найти иные, кроме США, точки опоры, которыми могут стать как ближневосточные акторы, так и внерегиональные игроки: отсюда и нормализация отношений между Турцией и Эмиратами и продолжение партнерства Абу-Даби с Москвой на фоне украинского кризиса, несмотря на давление со стороны Соединенных Штатов.
При этом для самих Эмиратов также важно, что Россия поддерживает возрастающую роль ОАЭ в регионе и их стремление стать серьезной региональной державой со своими политическими интересами, амбициями, агентами влияния и военным присутствием от Ливии до Эритреи и от Сомали до Сирии. А действия ОАЭ, направленные на возвращение Сирии в Лигу арабских государств, наряду с сотрудничеством Москвы и Абу-Даби по Ливии подчеркивают наличие геополитических точек соприкосновения между ОАЭ и РФ, что особенно беспокоит Вашингтон, тем более в контексте продолжающегося российско-украинского противостояния, в которое Западу не удалось втянуть Эмираты.
В связи с этим особое внимание следует обратить на визит 18 марта в ОАЭ Башара Асада, который состоялся, несмотря на предупреждения американской администрации, о том, что контакты с Дамаском крайне нежелательны. По этому поводу доктор Хассан Хассан отметил: «Я считаю, что большая часть этого [визита] заключается в том, что ОАЭ пригласили Асада в качестве заявления против США, частью этого является существующая пассивно-агрессивная обстановка между двумя сторонами».
Отсутствие подвижек в разблокировке сделки по поставкам американских истребителей F-35 в ОАЭ (на фоне ухода США из Афганистана) еще больше убедило Эмираты в необходимости дальнейшей диверсификации своих внешних связей. Поэтому, наверное, именно сейчас степень влияния Вашингтона и Лондона на Абу-Даби — самая низкая за всю историю, и этому способствовала и сама позиция Эмиратов по налаживанию связей с Россией, на которую, как и на КНР и Индию, а теперь, возможно, и Турцию, ОАЭ могут также «опереться».
Тем не менее, несмотря на всю напряженность, которая назревает между ОАЭ и администрацией Байдена, было бы неправильно делать вывод, что Абу-Даби намерен отказаться от чрезвычайно тесного партнерства с США. В конечном счете, именно Вашингтон, а не Москва, является главным гарантом безопасности ОАЭ.
Благодаря нормализации отношений с Израилем, среди прочих факторов ОАЭ имеют огромные рычаги влияния на Вашингтон. Это влияние, вероятно, позволит стране и дальше тесно сотрудничать с Россией в отношении Сирии, Ливии и других важных направлений в арабском мире, оставаясь при этом страной, где российские олигархи могут хранить свое богатство, пока действуют западные санкции, не беспокоясь о серьезном ущербе.
Кроме того, инструментом мягкой силы, помогающим отношениям Москвы и Абу-Даби, является присутствие 25 000 граждан России , которые часто работают в качестве высококвалифицированных специалистов в различных секторах экономики ОАЭ. В свою очередь, в России представлены более 300 компаний из Эмиратов.
ОАЭ считают свою экономику «высшим приоритетом» и рассматривают и отношения с Москвой и Дамаском не только через призму геополитики и своих недоразумений в отношениях с США, но имеют и вполне прагматичный интерес, пытаясь закрепить свою долю в будущем восстановлении Сирии, пока иные ближневосточные игроки не готовы к подобным шагам вопреки Вашингтону.Если посмотреть на иные сферы, где взаимодействие между ОАЭ и Россией имеет большой потенциал, то стоит отметить прежде всего «йеменское досье».
Здесь Эмираты заинтересованы в том, чтобы Россия играла более активную и конструктивную роль в этом конфликте. Москва поддерживала контакты со всеми сторонами этого кризиса и действительно могла бы внести свой вклад в налаживание мирного диалога. Абу-Даби, вероятно, считает, что, если Москва будет более вовлечена в этом качестве в данный конфликт, это пойдет на пользу эмиратским интересам. Тем более что те силы, которые сейчас наиболее близки к ОАЭ в Йемене, исторически лояльны и Москве.
Речь идет, в первую очередь, о так называемом Южном переходном совете (ЮПС), который выступает под флагом Южного Йемена (НДРЙ) — государства, имевшего наиболее тесные связи с СССР в арабском мире, так как это была единственная арабская страна, прямо заявившая о своем «коммунистическом пути» развития, чья элита обучилась в Советском Союзе. Это же относится и к родственникам бывшего президента Али Абдаллы Салеха, который был сперва союзником хуситов, но затем был ими убит, но на которого ранее как на наиболее компромиссную фигуру делала ставку Москва.
Теперь же его племянник Тарек Салех, наряду с представителями ЮПС, представлен в новом президентском совете, который должен управлять страной вместо президента Абду Раббу Мансура Хади и вести переговоры с хуситами.
Российский и эмиратский подходы в Ливии также схожи. В то время как обе страны поддерживали путчиста Хафтара, который контролирует большую часть территорий восточной Ливии, ОАЭ теперь как и Россия стремятся играть роль посредника в ливийских делах, установив тесные контакты как с главной ПНЕ Абдульхамидом Дбейбой, так и его конкурентом — новым премьер-министром Фатхи Башагой. Поэтому нельзя исключать и более тесной координации между Абу-Даби и Москвой на ливийском треке.
Военно-техническая сфера также остается одной из наиболее перспективных для двустороннего сотрудничества. Оба государства накопили большой опыт взаимодействия в этой области: вооруженные силы ОАЭ используют российское вооружение, такое как боевая машина пехоты БМП-3, зенитно-ракетный комплекс «Панцирь», который в начале 2000-х годов был создан по заказу Эмиратов, а лишь потом принят на вооружение в России, реактивная система залпового огня «Смерч», переносной зенитно-ракетный комплекс «Игла» и другие.
Хотя закупки новых систем вооружений в период антироссийских санкций могут стать для Абу Даби проблематичными, но наибольший интерес ОАЭ вызывает не столько покупка российских вооружений, сколько совместная разработка новых вооружений и организация производства на территории Эмиратов.
Например, в недавнем прошлом такие совместные проекты вылились в производство колесной бронированной боевой машины NIMR. Нельзя исключать и возобновления в ОАЭ программы разработки легкого истребителя пятого поколения с российским участием, после того как США приостановили выполнение контракта по поставкам Эмиратам своих истребителей F-35.
