Отношения между Россией и Ираном пережили множество взлетов и падений, но, вероятно, именно сейчас они находятся на беспрецедентно высоком уровне и, возможно, уже достигли своей высшей точки. В свою очередь история российско-иранских связей имеет многочисленные близкие аналогии с российско-турецкими отношениями, отпечаток на которые также наложили конфликты и войны между двумя странами.
И Османское государство, и Персия (Иран) примерно в одно и то же время столкнулись с российской военной экспансией. Однако именно войны с Османами оставались и остаются в фокусе внимания общественного мнения россиян, так как исторически на острие российского «натиска на юг» находился в первую очередь «ненавистный» Крым, сжегший в свое время Москву и Балканы.
В целом же, если отстраниться от всяческих мифологем, то столкновения России со слабеющей Османской империей, с которой за период царствования Романовых случилось 11 войн, были неизбежны и с конца XVII века они являлись исключительно следствием наступательной политики Москвы и Петербурга.
Обычно такая «насыщенная» военная история используется противниками российско-турецкого сближения в обеих странах, притом что среди российского сегмента подобных недоброжелателей наступательный характер действий России игнорируется. Но редко когда можно услышать подобную же критику в адрес укрепления российско-иранского партнерства, хотя и здесь, как минимум, пример убийства российского посла Грибоедова и практически воспетого «коварства персов» сразу же приходит на ум.
В то же время сущность отношений России и Персии (Ирана) с момента воцарения Романовых отличается лишь нюансами от российско-османских. Точно так же, как расширение российских владений в сторону Черного моря и Балкан привело к войнам с Османами, так и российский натиск в направлении Кавказа должен был неизбежно привести к столкновению Российской империи с Ираном или, как его тогда называли, Персией.
Первая русско-персидская война случилась еще в период Московского государства и была связана с его попытками закрепиться на Северном Кавказе. Это стремление было воспринято правящими тогда в Персии Сефевидами в качестве вызова и привело к трем персидским вторжениям — в 1651, в 1652 и в 1653 годах, в результате которых московские стрельцы и казаки потеряли ряд крепостей на Тереке и Сунже. Однако наступление Сефевидов на Астрахань было сорвано… Великими Моголами, начавшими войну с Персией.
В 1722-23 годах происходит следующая русско-персидская война, в ходе которой император Петр Великий смог не только завоевать Дербент и Баку, но и добиться установления контроля Российской Империи над всем принадлежащим Персии побережьем Каспия, включая иранские провинции на южном берегу — Гилянь, Мазендаран и Астарабад.
Однако императрица Анна Иоанновна, не будучи способной удержать эти земли и опасаясь могущественного Надир-шаха, отказалась от каспийских владений, вернув их Ирану на основании Рештского (1732) и Гянджинского (1735) договоров. Тогда же Россия на время приостановила экспансию в направлении Кавказа и Каспия, сосредоточившись на борьбе с Османами.
Тем не менее, уже в 1796 году последовала очередная российско-иранская война, связанная с нападением Персии на Картли-Кахетинское царство, с которым Россия заключила Георгиевский трактат. В ответ на персидское вторжение русский корпус графа Зубова начал наступление на персидские кавказские владения, взял Дербент, Кубу и Баку и успешно продолжал продвигаться вглубь Персии. Однако поход был остановлен смертью императрицы Екатерины Великой, когда вступивший на престол ее сын Павел отозвал войска, чем спас Иран от полного разгрома.
Следующая русско-иранская война не заставила себя ждать, начавшись в 1804 году и также была связана с борьбой двух стран за влияние в землях Грузии. Эта была самая длительная и кровопролитная война между Россией и Персией.
Окончилась она только в 1813 году Гюлистанским миром, по которому Персия признала вхождение в состав Российской империи азербайджанских ханств, включая Бакинское, а также грузинских земель — Имеретии, Гурии, Менгрелии и Абхазии.
Русско-иранская война 1826-28 гг. стала неудачной попыткой реванша Персии на прошлые поражения, когда иранская армия без объявления войны вторглась на российский Кавказ и осадила Баку и Кубу. Однако война закончилась разгромом персидской армии в ряде сражений и взятием русской армией Эривана (Еревана) и Тавриза (Тебриза). По итогам этой военной кампании Россия смогла присоединить Эриванское и Нахичеваньское ханства.
Когда в Персии в 1905 году началась так называемая «Конституционная революция», русская армия дважды, в 1909 и 1911 годах, предпринимала интервенцию в Иран для подавления там беспорядков. Показательны оценки османскими военными офицерами роли России в этих событиях. Так, находившийся в Иране с разведывательной миссией османский генерал Джабир-паша по возвращению в Стамбул заявил французскому вице-консулу (немало поразив того сказанным) следующее:
«...Убедившись на деле, что такое персидская конституция и какая анархия царит в Персии, я лично считаю, что приход русских войск в Персию есть проявление человечности и гуманности, а не результат каких-либо агрессивных намерений».
Но 1915 году Иран стал уже театром боевых действий между русскими и турецкими войсками. Россия, опасавшаяся османского и германского влияния на руководство Персии, начала очередную военную интервенцию в эту страну. Корпус Баратова высадился в порту Энзели и стал продвигаться к границам Османской империи по персидской территории, подавляя сопротивление отдельных частей персидской армии и жандармерии, которые были готовы поддержать Османскую империю и Германию.
Очередная военная интервенция в Иран случилась уже во времена СССР и чуть было не привела к его расколу.
В 1941 году СССР и Великобритания, заподозрив Иран в симпатиях к Гитлеру и предъявив шаху Реза Пехлеви ультиматум, который был отвергнут иранскими властями как необоснованный, начали наступления с четырех направлений на Иран. Советские войска, подавив сопротивление отдельных иранских частей, заняли Тегеран и северную часть страны.
После окончания Второй мировой войны СССР попытался создать в Иране свои марионеточные правительства — курдскую Мехабадскую республику и Азербайджанское народное правительство. Это привело к т.н. иранскому кризису, когда под давлением Вашингтона и Лондона Москва в 1946 году была вынуждена отказаться от поддержки этих квази-государственных образований.
Иран же, наоборот, получил военную помощь от Британии и США и смог вернуть северо-восточные территории под свой контроль. Во времена шаха это событие отмечалось как национальный праздник, сопровождавшийся военным парадом.
С другой стороны, шах Мохаммад Реза Пехлеви пытался проводить многовекторную политику, установив с СССР достаточно теплые отношения. Советский Союз и другие государства соцлагеря строили в Иране крупные промышленные предприятия, включая металлургические и тракторные заводы, закупали иранский газ. Тегеран же, наряду с военным сотрудничеством с США и Великобританией, одновременно осуществлял масштабные закупки вооружений в СССР. Это были БМП, БТР, артиллерийские орудия, РСЗО, ПТУР и иная техника.
После революции в Иране и прихода к власти шиитских клерикалов советско-иранские связи резко стагнировали. Аятолла Хомейни объявил СССР «малым Сатаной» и начал проводить антисоветскую политику.
Она касалась не только прекращения сотрудничества во всех сферах, в том числе и военной, но и в прямой поддержке Тегераном афганских моджахедов, многие лидеры которых обосновались в Иране, создав так называемую «Мешхедскую восьмерку» — координационный орган шиитских афганских группировок, ведущих борьбу с СССР и просоветским правительством при поддержке иранского руководства.
В последующем Иран был вынужден начать восстановление контактов с СССР, а затем с Россией. Это было связано прежде всего с осознанием необходимости укрепления военного потенциала ИРИ после ирано-иракской войны ввиду отсутствия иных возможностей для приобретения современных видов вооружений (КНР и КНДР их были тогда предложить не в состоянии).
Тем не менее, начавшееся в 1989 году развитие военно-технического сотрудничества между СССР/Россией и Ираном было прервано соглашением Гор-Черномырдин, согласно которому Москва обязалась воздержаться от заключения с Тегераном новых военных контрактов. И даже после прихода к власти в РФ Владимира Путина, который денонсировал этот договор, двусторонние российско-иранские связи продолжали носить весьма ограниченный характер. Россия уклонялась от поставок Ирану наступательных вооружений, ограничиваясь передачей в первую очередь зенитных ракетных комплексов.
Лишь российская военная операция в Сирии превратила Иран в полноценного стратегического партнера России. Собственно «сирийским кейсом» подобное партнерство России и Ирана во многом и ограничивается. Притом что даже на сирийском направлении отношения двух стран не лишены противоречий, хотя Москва и Тегеран пытаются их не афишировать. Это, например, касается вопросов использования сирийской территории в качестве плацдарма для угрозы Израилю и прочим противникам Ирана, что приводит к ответным мерам со стороны Тель-Авива и создает дополнительные поводы для сохранения военного присутствия США в Сирии.
С другой стороны, память иранцев в отношении России как враждебного для них государства наиболее рельефно проявила себя в период использования ВКС РФ авиабазы Хамадан в Иране для ударов по ИГИЛ. Россия, обнародовав эту информацию, вызвала брожение среди иранцев, где создание военной базы вызвало ассоциации с советской интервенцией в эту страну в 1941-45 гг. В связи с этим Тегеран принял решение отказаться от предоставления этого объекта для нужд российской военной авиации.
В целом же российско-иранское сотрудничество по иным направлениям вряд ли может достигать стратегического уровня. Так, торговый оборот между двумя странами в среднем не превышает уровня торговли между Россией и Ирландией. Собственно, если исключить из повестки дня двусторонних отношений сирийскую тему, то оказывается, что связи между Тегераном и Москвой лишены какой-либо стратегической глубины и могут быть разорваны без каких-либо серьезных последствий для двух государств.
